От Платоныча я бегу к Лиде.

— Лида, мне домой надо, поэтому сегодня я по-быстрому, чисто деловой визит.

Я отдаю ей её тысячу, долю с выигрыша на тотализаторе. Она берёт деньги с большим удовольствием и одаривает меня нежным поцелуем.

— Хочу постоянно так зарабатывать, — смеётся она.

— Вот, я в тебе не ошибся. Ни на грамм не ошибся.

— Вообще-то я сама тебя выбрала, ты помнишь? Когда ты не мог со своими деликатесным пайком справиться.

— Это я специально горошек уронил, — смеюсь я. — Тебя подманивал.

— Ох, трепло ты, Брагин!

Она тоже смеётся.

— Лид, я сегодня говорил про тебя с Куренковым.

— С чего это? — вмиг хмурится она.

— Ну как, беспокоюсь о тебе, вот и спрашивал у него, что и как. Он тебе уже обрисовал круг твоих задач?

— Нет, — коротко машет она головой. — Сказал, что по ходу работы станет ясно, куда меня пристроить. Так и сказал, «пристроить», будто я предмет какой-то.

— Понятно. Ещё сам не решил, наверное. Но неважно, скажет ещё. Я ему предложил оставить тебя на тотализаторе. Всё то же самое, с той лишь разницей, что теперь ты будешь сама принимать ставки и выдавать выигрыши.

— Что? — вскрикивает она. — Чтобы меня опять украл какой-нибудь головорез? Нет! Только через мой труп!

— Да погоди ты, не бузи. Это же совсем другая ситуация. Просто совершенно.

— Нет, нет и нет!

— А бабки хочешь? — спрашиваю я. — Вот, то-то и оно.

Мы оставляем этот вопрос открытым, подвешивая его решение и прощаемся. Согласится, как пить дать согласится. Я не хочу давить, поэтому оставляю всё как есть. Она сама должна решить.

Иду домой. Сейчас погуляю с Раджем, поужинаю и упаду в постель. Это как такое представить?! Что за жизнь пошла такая невероятная, что меня никто не хочет прессовать? Все разбойники и силовики, а также административные и ответственные работники и прочие потенциально заинтересованные личности, оставили вдруг меня в покое.