Остготская конституция

Правление Теодериха в Италии, если считать его началом сражение при Адде 490 года, продолжалось тридцать шесть лет. Оно стало, в общих чертах, продолжением режима Одоакра. О правительстве Одоакра мы знаем очень мало — о правительстве Теодериха больше, но преемственность очевидна. Одним из первых деяний Теодериха стало устройство его людей на этой земле, и это было сделано согласно тем же принципам, по которым действовал Одоакр. Остготы по большей части заменили германцев Одоакра, которые в основном были убиты или изгнаны; хотя некоторые из них приняли правление Теодериха и им было разрешено остаться. Но общим принципом стало выделение трети римских поместий готам.

Император Анастасий, в 491 году ставший преемником Зенона, сначала не признал Теодериха. Но спустя шесть лет им удалось договориться. В 497 году между ними было заключено соглашение. Анастасий признал положение Теодериха в Италии, подчиненное ему, на определенных условиях. Эта капитуляция определила конституционное положение Теодериха.

Чтобы понять политические цели предводителя остготов, а также его место как государственного деятеля, следует хорошо понимать его конституционное положение и характер ведения им дел. Об этом мы поговорим далее. К счастью, имеются очень хорошие документальные материалы — кроме заметок Прокопия и отрывка из итальянских хроник, мы располагаем многочисленными бумагами Теодериха, составленными его секретарем Кассиодором.

Формальная связь Италии с империей и при Одоакре, и при Теодерихе была намного ближе и яснее, чем связь любых других государств, которыми правили германцы. Будучи практически независимой, Италия официально считалась и в Риме, и в Константинополе частью империи в самом полном смысле этого слова. Это демонстрирует хотя бы тот факт, что право назвать одного из консулов года, принадлежавшее императору, правившему на Западе, было передано с согласия императоров Зенона и Анастасия Одоакру и Теодериху. Что касается Теодериха, у нас есть подтверждение историка Прокопия; однако Моммзен^{80} доказал, что тот же принцип применялся и к Одоакру. Я могу вкратце объяснить систему назначения консулов в

V веке. Правило заключалось в том, что император, правивший на Востоке, и император, правивший на Западе, должны были назвать одного из двух человек, которые должны были стать консулами единой неделимой империи. Но, как правило, два имени вместе не обнародовались. Имя западного консула не было известно на Востоке, а имя восточного консула — на Западе. Отсюда традиция последовательного оглашения. Но есть исключения. В период между 421 и 530 годами было двадцать три года, когда имена консулов оглашались вместе. Четыре из них — когда императоры назначали консулов вместе. И поскольку это определенно делалось по предварительной договоренности, этим объясняется одновременное оглашение. Но все остальные случаи, идет ли речь о двух частных лицах или об императоре и о частном лице, являются специфическими. В большей их части доказывается, что оба консула принадлежат к одной половине империи, восточной или западной. Так, в 427 году и Аэций, и Сигизвулт были с Запада. Что касается остальных случаев, нет ни одного, где можно было бы показать, что они принадлежат к разным областям. И мы можем с уверенностью заключить, что в этих случаях одно из двух должностных лиц, назначающих консула, отказывается от своего права в пользу другого и что оба консула назначаются правителем той половины империи, к которой они, соответственно, принадлежат. Это сразу же объясняет одновременное оглашение имен. В 473–479 годах на Западе, из-за беспорядков, консул не назначался, но в 479 году Зенон, видимо, передал Одоакру право выдвижения консула, поскольку один из консулов 480 года — Базилий — почти наверняка принадлежал к Западной империи и был признан на Востоке. Начиная с этого года мы имеем ряд консулов, назначенных на Западе, вплоть до смерти Одоакра — в 493 году. Это право не перешло незамедлительно к Теодериху, поскольку император Анастасий, преемник Зенона, не сразу признал его. С 494 по 497 год в анналах консулата присутствовали только восточные консулы. Это показывает такт Теодериха. Он не стал углублять пропасть между собой и императором, присвоив право называть консула без его согласия. Но в 497 году все вопросы были урегулированы, и начиная с 498 года Теодерих регулярно назначал одного консула, как это делал Одоакр до него. В 522 году император Юстин отказался от собственного назначения и позволил Теодериху назвать обоих консулов — Симмаха и Боэция. Было бы интересно знать, имела ли эта исключительная благосклонность что-то общее с антигерманскими и антиарианскими чувствами этих патрициев, которые вызвали их падение.

Существовало одно ограничение, которое Теодерих признавал: он не мог назвать консулом гота. Консулами могли стать только римляне, и только римляне могли занимать другие государственные должности. В этом правиле было одно исключение: в 519 году консулом стал Евтарик, зять Теодериха. Но имеется специальная запись о том, что это выдвижение — дело рук не Теодериха, а императора. Это показывает, что в условиях капитуляции Теодериха перед правительством Константинополя одним из пунктов было, что гот не должен быть консулом. Поэтому, когда Теодерих пожелал, чтобы ради его зятя было сделано исключение, эта милость должна была исходить от императора.

Условие, не допускавшее готов к консулату, распространялось на все государственные должности, которые сохранялись в период правления остготов, как и при Одоакре. Все еще существовал преторианский префект Италии, и, когда Теодерих занял Прованс, была возрождена должность преторианского префекта Галлии. Как и раньше, был vicarius urbis Romae. Были все провинциальные губернаторы, разделенные, как и прежде, на три класса: консуляры, корректоры и президы. Было два финансовых чиновника: comes sacrarum largitionum и comes rerum privatarum. Анастасий ввел еще одну финансовую должность — comes patrimonii, на которую приходилась часть функций comes rerum privatarum, и Теодерих последовал его примеру. Но в этом случае он не подчинился правилу, исключающему готов: некоторые его comites patrimonii имели германские имена. Должность, судя по всему, или не считалась государственной, или для нее делалось исключение, поскольку она была введена намного позже остальных, когда договоренности были уже достигнуты. Все officia — штат подчиненных чиновников — при Теодерихе сохранялись. В государственных документах мы часто читаем об officium nostrum. Это означало службу magister officiorum, который был главным старшим командиром scholae — телохранителей — и стоял во главе всех подчиненных чиновников дворца. И преторианский префект, и magister ojficiorum жили в Равенне, но каждый имел своего представителя в Риме, который принадлежал к тому же рангу illustres, что и они сами. Составлением государственных документов и официальной перепиской короля занимался quaestor раlatii. Эту должность долгое время занимал Кассиодор. Можно добавить, что «дискриминация» готов также распространялась на почетный титул патриция. При Теодерихе ни один гот не был патрицием, за исключением самого Теодериха, получившего этот титул от императора.

Но если готы не могли быть государственными чиновниками, то ситуация в корне менялась, когда речь заходила о военных постах. Сюда не допускались римляне. Армия была полностью готской, и ни один римлянин не был военнообязанным. Командный состав, естественно, тоже был из готов. Полки формировались готами, осевшими вокруг разных городов. Вследствие конфискации трети земли для свободных готов на каждой территории полуострова должен был быть гарнизон, составленный из осевших там готов. Однако поселения не были равномерно распределены по полуострову. В его южной части готов было немного. Нам почти ничего не известно об организации армии, но представляется вероятным, что каждая территория, на которой жили готы, должна была поставлять солдат в количестве, пропорциональном числу акров. Старшие офицеры называли priors или counts. Но хотя старые римские войска исчезли (вследствие изгнания из армии римлян), Моммзен показал, что военные мероприятия Теодериха во многих отношениях были основаны на порядке, существовавшем в Италии при имперском правлении в V веке. Ну а как же обстояли дела с высшей военной должностью военного магистра? При Одоакре мы о нем неоднократно слышали, но при остготах эта должность больше нигде не упоминается. Военачальники, которых использовал Теодерих, не были магистрами. В длинном перечне formulae всевозможных должностей, которые существовали в Италии в это время, нет военного магистра, и это нельзя объяснить обычным недосмотром.

Но служебные обязанности не перестали существовать, и в письме Кассиодора мы встречаем упоминание об officialis magistri militum, подчиненном магистру. Решение, как показал Моммзен, вероятнее всего, заключалось в следующем: Теодерих сам был magister militum. Он, как мы уже видели, стал magister militum praesentalis, получив титул от императора Зенона за десять лет до завоевания Италии. Он носил его, когда покорил Италию, и сохранил, пока ею правил. Понятно, что он не называл себя этим титулом, потому что его власть правителя Италии намного превосходила ту, которой обладал даже самый могущественный magister militum. Но это не значит, что он отказался от этого титула и не выполнял соответствующие обязанности. Это объясняет и тот факт, что титул magister militum никогда не даровался ни одному из военачальников. После смерти Теодериха были приняты некоторые меры. Его внук и преемник — злой и порочный юнец Аталарих — никак не мог командовать вооруженными силами, и его мать Амаласунта, ставшая регентшей, назначила готского воина Тулуина и Либерия — римлянина, преторианского префекта Галлии, patricii praesentales. Это знаменательное назначение включало два отклонения от существовавших правил. Во-первых, патрицием стал Тулуин, который не имел на это права, будучи готом; во-вторых, военным командиром стал Либерий, который тоже не имел на это права, поскольку был римлянином. Пост, хотя он и назывался теперь по-другому, был magister militum praesentalis. Но изменение названия представляется важным и иллюстрирует тот факт, что пост magister militum стал тесно связанным с королевским, поскольку оба очень долго принадлежали Теодериху.

Вряд ли стоит объяснять, что, если готы не могли занимать государственные должности, их не было и в римском сенате. Сенат продолжал существовать и при остготских королях, и выполнял те же функции, что и в V веке. Формально он считался высшим государственным органом. Теодерих пишет: parem nobiscum reipublicae debetis adnisum. Сенат, как и император, мог leges constituere, и теоретически конституционное различие между сенатором и императором заключалось в том, что над сенатором был закон, а над императором нет. Но только сенаторы высшего класса — illustres — имели право голосовать, и, поскольку в этот класс входили люди, занимавшие высшие государственные должности, на которые их назначал император, получается, что именно император назначал сенаторов. Таково было конституционное положение сената: он не имел политической власти, и его функции практически ограничивались делами Рима.

Положение Теодериха, как заместителя правителя империи, и положение самой Италии, как части империи, отражено в сохранении имперских прав в чеканке монет и законотворчестве. Теодерих не претендовал на право чеканки монет — только в подчинении императору. На серебряных монетах периода его правления изображен император Анастасий (dominus noster Anastasius) — на аверсе, и монограмма Теодериха с надписью invicta Roma — на реверсе. Претендовал ли он на право создавать законы? У Прокопия Кесарийского ясно сказано, что ни Теодерих, ни другие готские правители не издавали законов. Это утверждение подразумевает признание правильным того факта, что законотворчество было высшей прерогативой императора. И нет никаких формальных противоречий между ним и тем фактом, что эдикты Теодериха все же существуют. Ни один из этих эдиктов не был leges. Все они только edicta. Lex и создание lex — эксклюзивное право императора, но разные высшие чиновники могли издавать edictum. И здесь, формально, режим Теодериха отличается от режимов западных королевств, которые не зависели от Константинополя. Остготский король издавал эдикты. Бургундский король вводил leges, mansurae in aevum leges.

Но была ли эта разница между законом и эдиктом, между правом императора и правом короля, формальной? Быть может, разница была только в названии — Теодерих называл свои законы edicta, а законы Анастасия или Юстина были legesl Теодерих определенно провозгласил то, что Кассиодор назвал edicta generalia — законы, которые не касались особых случаев, а имели общий характер. Если бы их ввел император, они бы назывались leges. Однако следует помнить, что высшие должностные лица империи, в первую очередь преторианские префекты, имели право издавать edictum generale, если только они не шли вразрез с существующим законодательством. Это может звучать противоречиво, но на практике отличие было очень важным. Доходило до того, что преторианский префект мог модифицировать существующие законы для их смягчения, ужесточения или уточнения, но он не мог дать начало новому принципу или институту. Эдикты Теодериха, собранные в его кодексе, известном как Edictum Theoderici, демонстрируют соответствие этому правилу. Они не предусматривают создания ни одного нового института, не меняют установившихся принципов. Говорят, что, впервые появившись в Риме, Теодерих обратился к людям и обещал, что будет хранить ненарушенными omnia quod retro principes ordinaverunt. Прокопий дважды подчеркнул тот факт, что Теодерих хранил законы империи. Да и сам король устами Кассиодора неоднократно рассуждал об этом принципе своего режима: «nescimus а legibus discrepare», «sufficiens laus conscientiae est veterum decreta servare». Таким образом, в вопросе законотворчества король ни номинально, ни фактически не равен императору. Его законодательная власть — это власть высокопоставленного чиновника, такого как преторианский префект, правда, он ее использовал больше, чем любой префект. Но все же его эдикты являются качественно такими же и качественно отличаются от законов, которые мог создать император. Позиция в законотворчестве Теодериха, как имперского чиновника, совершенно ясна, и представляется удивительным, как лояльно он к этому относился.

Важно иметь четкое представление об официальном положении готов в Италии. Готы, обосновавшиеся с Теодерихом, так же как германцы, устроенные Одоакром, с точки зрения закона имели такой же статус, как наемники, путешественники или заложники, жившие на римской территории, но могли в любой момент вернуться в свои дома за пределами империи. Тот факт, что эти германцы обосновались на римской земле, практически изменил их положение, но не повлиял на их официальный статус. Они были иностранными солдатами, не имевшими римского гражданства. Но заметьте, что это никоим образом не означает, что к ним были неприменимы римские законы. Необходимо различать законы, имеющие территориальное и личное применение. К первым относятся все законы уголовного права и те, что регулировали общие взаимоотношения людей, и они применялись ко всем иностранцам, которые селились в империи. Личные законы, которые касались только римских граждан, касались в основном брака и наследования. Они не применялись к иностранцам, и одним из следствий такого положения вещей было то, что, если иностранец умирал на римской территории, его собственность переходила к государству как бесхозная — у нее не было официального наследника: римское наследственное право к иностранцам не применялось. В таких условиях готские солдаты находились в Италии. Они не были гражданами империи. Теодерих говорит о некоем готе, который овладел римской культурой civisраепе vest er — почти как римский гражданин. Но единственным готом в Италии, имевшим римское гражданство, был сам Теодерих. Готы не принадлежали ни к одному муниципальному сообществу. Они даже не были incolae^{81}. Когда гражданин Неаполя переезжал жить в Беневенто, он становился там incola; но чужеземец, мавр или франк не становился incola того места, где он жил. Так же как и гот. И здесь мы затрагиваем другое важное ограничение власти Теодериха: он никак не мог превратить гота в римлянина; он никому не мог дать римское гражданство. Такая возможность была только у императора.

Итак, готы были иностранными солдатами. Их военная принадлежность определила характер судов, которые, при необходимости, их судили. По существовавшим в то время римским правилам солдата мог судить только военный суд, и поэтому Теодерих ввел для готов военные суды. Но здесь мы сталкиваемся с важным и серьезным вмешательством со стороны Теодериха в права римлян. Все тяжбы между готами и римлянами, к какому бы народу ни принадлежал обвинитель, рассматривали только эти военные суды. В таких случаях на них всегда присутствовал римский юридический советник. Но, вероятно, ни одна черта готского режима не была так непопулярна, как эта. Если речь шла о личном праве, готы и римляне жили бок о бок, каждый по собственным законам. Но — и это очень важно — территориальное право, уголовная юриспруденция и законы общего характера, регулирующие общение людей, применялись и к готам, и к римлянам. Это — jus commune, о котором говорил Теодерих, и его эдикт, основывающийся на римском праве, адресован и римлянам, и готам.

Теодерих, как и император, имел высший королевский суд, который мог забрать любое дело из суда низшей инстанции или отменить его решение. И этот суд, вероятнее всего, являлся более активным, чем императорский. Именно в области отправления правосудия, в отличие от законотворчества, германские короли в Италии утвердили свою власть.

Теодерих занимал высокий армейский пост magister militum в отношении иностранных солдат и одновременно был их королем. Я уже обращал ваше внимание на тот факт, что он изначально не был королем остготов вообще, a jmmbgau-könig, одним из многих остготских королей. После завоевания Италии количество его подданных резко возросло, поскольку те германские поселенцы Одоакра, которых он не истребил и не изгнал, признали его своим повелителем. В первую очередь так поступили ругии. Таким образом, в Италии он занимал положение германского короля, но не все его подданные были остготами. Кстати, Теодерих и не называл себя «королем готов». Он обозначал свое положение латинским титулом rex, но никогда не был rex Gotorum. На то, что он предпочитал называться rex, а не rex Gotorum, определенно повлиял тот факт, что остальных германцев здесь было больше, чем остготов, которых он привел завоевывать Италию. Да и с римским населением все было не так просто. Ведь хотя формально и конституционно римские граждане Италии оставались подданными императора — сам Теодерих тоже являлся его подданным и чиновником — все же фактически и политически римские граждане были в руках германского короля, который ими правил. Фактическое отношение Теодериха к римскому населению было неконституционным, или, возможно, внеконституционным, и для его обозначения не существовало общепринятых терминов. Теодерих использовал слово rex, чтобы обозначить это неписаное отношение. Вы же помните, что слово rex не имело конституционного значения в империи. Это был в высшей степени удобный термин, в особенности когда использовался без каких-либо разъяснений, для обозначения его официальных отношений к германским подданным и неофициальных квазикоролевских отношений к жившим в Италии подданным Римской империи. Если бы Теодерих называл себя rex Gotorum, он тем самым исключил бы свою власть над римскими гражданами, которой он обладал в значительно большей мере, чем обычный имперский чиновник. С другой стороны, он никак не мог назвать себя rex Gotorum et Romanorum, потому что rex Romanorum было бы неконституционным. Простое и скромное слово rex было самым подходящим термином для обозначения фактической королевской власти над германскими поселенцами и римскими гражданами Италии, которой Теодерих, безусловно, обладал.

Но этот титул — этот стиль — не был изобретением Теодериха. Им активно пользовался его предшественник Одоакр, и Теодерих всего лишь продолжил традицию. К счастью, мы располагаем одним оригинальным официальным документом из архива Одоакра. Это дарственная, написанная на папирусе и сохранившаяся в двух фрагментах — один хранится в Вене, другой в Неаполе. Одоакр дарует некие земельные угодья в Сиракузах офицеру Пиерию — комиту доместиков. Важно то, что в этом документе Одоакр именуется rex. Остготская династия переняла этот стиль. И это весьма примечательный факт, поскольку является частью другого, более значительного. Он до сих пор не признан некоторыми авторитетами, но именно на него я хочу обратить ваше самое пристальное внимание: в отношении конституционности и административной системы остготский режим был всего лишь продолжением режима Одоакра. Даже не было никакого перерыва. И замена Одоакра Теодерихом — это просто смена действующего лица. Историк, наиболее полно признавший этот факт, — Генрих фон Зибель. Все указывает на допущение, что уступки в договоренностях между Теодерихом и Анастасием во всех главных пунктах соответствовали тем, что Одоакр добился от Зенона. И я думаю, что обстоятельства, способствовавшие этой непрерывности, не слишком важны. Первым преторианским префектом Италии при Теодерихе был Либерий, который занимал эту должность в течение семи лет — с 493 по 500 год. Позже этот самый Либерий был одним из главных министров Одоакра, хотя мы не знаем, какой именно пост он занимал. Он поддерживал первого хозяина верно и преданно вплоть до финальной катастрофы, после чего стал служить Теодериху, который проявил мудрость и принял его. Другой министр Одоакра — Кассиодор — не знаменитый Кассиодор^{82}, исторические труды которого являются нашим самым авторитетным источником знаний об остготском периоде, а его отец. Кассиодор-старший был министром финансов при Одоакре. Он занимал обе высокие финансовые должности. Вероятно, пока шло соперничество между Одоакром и Теодерихом, Кассиодор держался в стороне, когда же победитель определился, он стал служить Теодериху и в начале

VI века стал преторианским префектом[15]. Либерий и Кассиодор были двумя заметными примерами преемственности режимов — оба служили сначала Одоакру, потом Теодериху. Таких, безусловно, было немало. То, что преемственность наблюдалась и в управленческом персонале, было очень важно, поскольку спасло Италию от потрясений и даже перемен.