Зита усмехнулась.
– Ты не представляешь, насколько серьезно остальные правители воспримут доклад из Вуоморры.
Теперь Лексосу было совершенно не до роз, и он последовал за Зитой, благодарный за то, что она поднялась. Юноша сцепил пальцы за спиной, сдерживая желание выцарапать грязь из-под ногтей.
– Мне бы только поговорить с Тарро, – объяснил Лексос. – Я заставлю его передумать. Новая преемница, Фалька… она меня подставила, настроила Тарро против меня.
– Очевидно, и она приедет на предполагаемую встречу, – сухо ответила Зита.
– Пригласим только стратагиози.
– Ты прекрасно понимаешь, что на это никто не согласится, – Зита задумчиво на него посмотрела.
Лексос не сомневался, что на его лице написано отчаяние.
– У меня есть идея, – сказала она наконец. – Встречу без твоего отца, без Тарро и без Фальки.
– Чего ради?
Уголки губ Зиты дрогнули, и она расплылась в хитрой улыбке.
Глава 30
Реа
Реа с удивлением отметила, что с течением времени начинает больше переживать о Лексосе, чем о Михали. Да, один из них инсценирует смерть, но ее сильнее волновал другой. Брат не получил то, за чем прибыл в Вуоморру, – вот и все, что она узнала от Пироса. Что же произошло? Что придумала Фалька?
И что сделает Лексос, лишившись поддержки Тарро?
Вероятно, найдет иное решение сохранить власть Аргиросов. Ведь именно брат посадил ее на лошадь, чтобы вместе ускакать в закат. Реа на своем опыте знала, на что способен Лексос и сколько в нем решимости.
Реа продолжала размышлять, когда наступил последний вечер перед предполагаемой смертью Михали, и семья собралась за столом. Яннис, ко всеобщему удивлению, тоже явился. Впрочем, он единственный не знал о том, что сыну сохранят жизнь. Мужчина мрачно поднял бокал для тоста и взглянул на Рею с такой ненавистью, что она вздрогнула и едва не подавилась вином.
–
Эвантия явно не знала, как себя вести. Женщине хотелось утешить мужа, сказать, что все будет в порядке и они еще увидят сына, но Яннис оставался верен стратагиози, и нельзя было раскрыть ему правду. Поэтому супруг отправится на похороны, не подозревая, что в гробу лежит другое тело, а Рее с Эвантией придется делать вид, что они искренне сокрушены горем.
– Вот, – сказал Михали, накладывая Рее в тарелку пряный рис, который выглядел серо-коричневым и вязким, как мозги овцы.