Ее слова могли быть попыткой способствовать более интимному общению. Рискуя показаться невежливым, он боролся с головной болью и шагнул к извилистой дорожке за ним.
«Я спарился», он газ
слабо двинулся в ее сторону.
— Я тоже, — ответила женщина. «Я свободно отказываюсь от размножения».
— Нет времени, — пробормотал он. «Бачаансск, и вдобавок я опаздываю на дежурство». Левой рукой он изобразил знак признательности второй степени и, спотыкаясь, вышел на улицу.
Пульсация, грозившая оторвать ему голову с плеч, наконец начала утихать. К счастью, женщина не преследовала его, решив вместо этого воспользоваться гигиеническими средствами, которые дали ему временное убежище. Он чувствовал, как Пип слегка расслабился на его руке, отвечая тем же, когда его собственная забота ослабла.
Это было близко. Тут же он решил, что больше не будет так рисковать. Он сделал достаточно, выиграл сыгранную им раздачу, более чем достиг возмутительных целей, которые поставил перед собой, когда впервые решил предпринять попытку. Пережив теверравак в самой тщательно охраняемой, священной части всей Империи, он не стал больше испытывать свою удачу. Игра была сделана удачно, время потрачено разумно. Это подтвердило ему, что независимо от вида, в конечном счете, важно сохранить сияние разума. Именно за это стоило сражаться, независимо от того, какая политическая или расовая единица в конце концов стала господствовать в галактике. Как следствие, он, Филип Линкс, сделает все возможное, чтобы уголь разума продолжал гореть. Кем бы он ни был, как бы он или кто-либо другой ни определял его, он видел, что остается единым с этой целью.
Укрепившись таким образом в своей решимости, он скакал вперед, пока не нашел общественный транспорт, который первоначально доставил его в эту часть большого города. Войдя в маленькое автоматизированное транспортное средство, он проигнорировал своих попутчиков и повернулся, чтобы вернуться в опорную щель, следя за тем, чтобы его хвост не задел никого поблизости. Как и большинство его попутчиков, за исключением пожилых или немощных, он пренебрегал U-образным откидным сиденьем, предпочитая щеголять своим здоровьем и физической формой, стоя на протяжении всего путешествия. Одной четырехпалой рукой он протянул руку и почистил заостренным когтем между несколькими зубами. Поскольку он никогда не загрязнялся, его идеально отреставрированные искусственные зубы не нуждались во внимании, но действие помогло ему слиться с другими пассажирами.
На индивидуально выбранных остановках различные AAnn входили или выходили из почти бесшумного автомобиля. Скоростному городскому транспорту потребовалось около пятнадцати минут, чтобы добраться до густонаселенного пригорода, где поселился Флинкс. Никто не смотрел в его сторону, когда он выходил из общественного транспорта.
Медленно направляясь к зданию, где он жил последние десять дней, он размышлял о том, что теперь знает о повседневных делах имперской столицы больше, чем те специалисты Содружества, которые считались самыми сведущими в мире. тема. То, что сектора, где он провел свое время, не имели никакого военного значения, не умаляло его достижений. Пробираясь в город и через город после своего несанкционированного прибытия, он выбрал нынешний квартал в качестве своей базы операций именно потому, что его можно было определить по его обыденности. Выполняя свои повседневные задачи, сталкиваясь с не более чем минимальным количеством социально приемлемых личных проблем, AAnn среднего уровня обычно избегали своих соседей и тщательно держались особняком.
В то время как здесь не было деревьев, местный бласусаррский ландшафт пустыни запятнал пешеходные дорожки и здания пригорода пятнами зеленого, коричневого и гноящегося темно-синего кустарника, характерного для самого большого континента планеты. Дополнительные оттенки и формы присутствовали в виде общественной скульптуры и структурного украшения. Хотя они были покрыты или пропитаны приглушенными тонами, предпочитаемыми туземцами, недостатка в красках не было. В то время как ремесленники-индивидуалисты не пользовались уважением, когда дело дошло до общественной эстетики, AAnn были динамичным и изобретательным видом. Возможно, никто из людей не знал этого лучше, чем Флинкс, который единственный из своего вида проводил время среди их художников.
Примерами качественной коллективной работы стали барельефы и скульптуры, вырывавшиеся из стен раскинувшихся низменных жилых комплексов. Некоторые из них были твердыми и инертными, тогда как другие представляли собой сложные волно-звуковые проекции. Наиболее распространенными были сцены из истории AAnn и избранных популярных развлечений. Когда он свернул на предпоследнюю дорожку, ведущую ко входу в его здание, он, как всегда, поймал себя на том, что улыбается встроенной волновой проекции, на которой изображены харизматично храбрые воины Аэнн, атакующие и сокрушающие примитивный редут, полный дрожащие люди. По крайней мере, со стилистической точки зрения казалось, что дешевая пропаганда выходит за пределы любой точки галактики.
Все, что он привез с собой из своей скоро закончившейся несанкционированной экскурсии, аккуратно уместилось в единый рюкзак для спины и брюшка AAnn. Учитель без труда воспроизвел безупречный образец прямолинейного багажа из примеров, содержащихся в его обширной библиотеке. Ни один из АЭнн Флинкс, с которыми он сталкивался с момента своего прибытия и проникновения, не остановил его, чтобы задаться вопросом о происхождении его багажа. Если бы они были, он бы просто идентифицировал это как создание одной из более отдаленных колоний Империи. Как и в Содружестве, расширение колонизации в галактическом масштабе позволило обеспечить комфортную степень анонимности как продукта, так и человека.
Он собирал свои немногочисленные пожитки и начинал возвращаться из города. Зафрахтованный автоматический транспорт доставит его в самую отдаленную часть близлежащего планетарного парка, регион сохранившегося и глубокого запустения, мало посещаемый теми, в чьих интересах он был создан. Именно там его незаметно высадил один из замаскированных шаттлов Учителя, и именно там он должен был позвонить и ждать, когда его заберут. Он пережил свое пребывание в столичном мире Энн и узнал о себе немного больше. Это и многое другое заставит его вернуться с новой решимостью к предыдущему решению, теперь подкрепленному. Он еще раз был уверен в том, что он собирается делать с остальной частью своей жизни. Помолодевший и просветленный за время, проведенное на родной планете Энн, он был готов уйти.
Интенсивное солнце Бласусарра садилось, окрашивая то, что можно было видеть на горизонте над низкими зданиями, в огненно-желтый цвет, а нижние стороны непревзойденных облаков - в сгущающийся ржаво-красный цвет. В это время дня мало кто гулял. Идея непринужденной вечерней прогулки была занятием, которое нравилось очень немногим из них. Даже при отсутствии пешеходного движения он старался держаться правой мощеной дорожки и избегать извилистой, засыпанной песком дамбы, которая занимала центральную часть улицы. Нередко агрессивные, поддающиеся гормонам AAnn прибегали к излюбленной уловке своих первобытных предков, зарывшись в песок, чтобы дождаться, когда придет время извергаться, и противостоять потенциальным противникам, у которых не было времени избежать последовавшего за этим нападения. испытание.
Сворачивая за последний угол перед своей резиденцией, он бросил взгляд на сотканную из песка скульптуру, которая обозначала пересечение множества путей. Удерживаемые вертикально и на месте магнитными полями, нарисованными вручную, переплетенные потоки разноцветного песка и крупинок местного драгоценного камня перерабатывались в непрерывно меняющихся узорах; фонтан вместо воды извергал камень. Румянец заката превратил обращенную к солнцу сторону носика в осколки мерцающей радуги.
И автоматизированному менеджеру, и живому консьержу его дома было бы жаль, если бы он ушел. Мало того, что он заранее заплатил за свое пребывание своим тщательно подделанным имперским кредитом, он бесплатно арендовал наименее желанные помещения во всем здании: высоко и в тенистой части здания. Вид на неизбежный пустынный сад и засыпанную песком зону отдыха у него был сверху: практически сверху. С точки зрения Энн, его комнаты были совершенно нежелательны.
Он не ожидал увидеть консьержа при выезде, да и не было необходимости в этом. Для внесистемного посетителя, стремящегося к коммерческим делам, такое личное общение было не только ненужным, но и открытым приглашением к спонтанному вызову. Флинкс был уверен, что несколько пожилой консьерж так же, как и он, стремился избежать необоснованных прощаний.
Поэтому он был более чем удивлен, увидев старшего нье, слегка сгорбленного из-за своего вида сколиоза, стоящего прямо у входа в здание, где он представился открытым для глаз.
намекнуть любому случайному прохожему. Несмотря на нынешний выбор AAnn местоположения и позиции, Флинкс сразу понял, что такая потенциальная конфронтация маловероятна.