Когда уже под утро я вернулся в Даман, то первым же делом обошел наш дом и выяснил, что за три недели моего отсутствия с ним ничего не случилось. Правда, дверь, ведущая из подвала в подземные тоннели, оказалась выбита, но сделали это изнутри, а не снаружи.

Кто, кто?.. Да вот эта костлявая хулиганка, которая сейчас бесшумно следует за мной по пятам, то и дело требовательно тыкаясь носом в ладони, и которая, узнав, что я в беде, осмелилась нарушить прямой приказ, опрометью вылетела из дома, и поскольку появляться в городе я ей запретил, то помчалась прочь именно этим путем. Под землей. Наверняка снося по пути все углы и процарапав себе путь на свободу. И только потом, оказавшись за пределами города, полетела уже во всю свою мертвую прыть.

В принципе две с половиной недели – нормальный срок, за который существо, не нуждающееся ни в воде, ни в еде, ни в отдыхе, да еще мчась напрямик, вполне способно добраться до Норейских гор. Ни реки, ни болота, ни овраги для нее не препятствие. Она не утонет, не завязнет, не подвернет себе лапу и не остановится, встретив дикого зверя. Да и дороги ей не нужны.

Но вот что удивительно… Дом простоял открытым столько времени, почти на границе квартала Бедняков. Большой, пустой и соблазнительно доступный. Но внутри никто так и не побывал. Открытая настежь дверь не соблазнила ни воров, ни случайных гостей. Все вещи в доме оказались на месте. Никто и ничего здесь не тронул. Да и остатки храмового серебра, которое я не счел нужным куда-то спрятать, лежали на прежнем месте.

Приводя себя в порядок, я мысленно воздал должное честности наших соседей. Однако когда уже умытый и одетый я заглянул в спальню Нардиса, то на несколько мгновений замер.

Все здесь лежало так, как он оставил, собираясь со мной в горы. Аккуратно заправленная постель. Забытый на стуле носок. Раскрытая на середине книга… Внизу, на кухне, громоздились высокой горкой ненужные больше кастрюли. Рядом стояли плошки с крупами. Ждала своего часа чисто вымытая посуда. Но мне все это было без надобности – это Нардис любил готовить. Так что, наверное, все нужно будет сгрести в одну кучу, покидать в мешок и сегодня же вынести на помойку.

Так странно, что дом, в который мне когда-то нравилось возвращаться, теперь казался холодным и пустым. Казалось бы, какая разница, если здесь по большому счету ничего не изменилось? Но присутствие Нардиса странным образом делало его живым. Весь этот шум на кухне, журчание воды по утрам, звуки шагов, зажженный в коридоре светильник, даже забытые где попало вещи привносили в него своеобразный уют.

Но теперь всего этого не было. И, пожалуй, больше не будет. Так что, поймав себя на этой невеселой мысли, я вновь, как и ночью, ощутил острое чувство потери.

К счастью, внезапный стук в дверь избавил меня от необходимости разбираться в этом доселе неведомом мне чувстве.

– Мастер Вильгельм? – вежливо поинтересовался стоящий на пороге невзрачно одетый паренек.

Я кивнул.

– Господин Леман сообщает, что у него появилась интересующая вас информация, и приглашает на личную встречу.

– Когда он готов меня принять?

– Если вам удобно, то завтра после полудня.

– В полночь, сегодня, – сухо сообщил я, после чего паренек заколебался, но все же коротко поклонился.

– Я передам ваши пожелания господину Леману. Ответ будет сегодня к вечеру. И еще…

Он кинул быстрый взгляд куда-то за мою спину.

– Некоторое время назад он выразил некоторую обеспокоенность длительным отсутствием в столице господина Нардиса…

– Господина Нардиса больше нет, – ровно отозвался я. – И я пока не подыскал себе нового помощника. Поэтому в ближайшее время все дела мне придется вести самому.

– Очень жаль, что у вас возникли трудности. Должен также сообщить, что за время вашего отсутствия домом несколько раз интересовались посторонние люди, но господин Леман посчитал их интерес излишне назойливым, поэтому с его позволения мы позаботились о сохранности вашего имущества.