– Предположим. Но для чего я вам? – проговорила, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

– Для того чтобы стать счастливым.

– А о моем счастье вы не думали?

– Пару минут назад я, кажется, в очередной раз разгадал его секрет.

От его тона по телу вновь побежали мурашки. Ах, как бы хотелось, чтобы ты каждый день раскрывал эту тайну…

– Вы прогнали меня. Кажется, даже ненавидели… Тогда, в день нашего расставания.

– Я с этим как-нибудь справлюсь, – герцог подошел вплотную, вновь прижав к стене и практически прорычал. – Кем бы вы ни были, я хочу вас себе. И я получу вас.

– А если я вас не хочу? – пробормотала тихо, не видя, но ощущая, как Ланс нависает надо мной, слыша медленное тяжелое дыхание – он опять на грани.

– Вы мастерски врете, но в этом вам не удастся меня обмануть.

– Почему же? – стало даже обидно, насколько плохо скрываю от него свои чувства. А ведь когда-то была в этом мастером… – Мне здесь правда неплохо. У меня появились друзья, один из них, кстати, оборотень, который хочет найти себе подобных… Еще у меня есть прекрасный молодой любовник.

– Правда? – опасные ноты звучали в его голосе. – Если вас здесь держит Саттон, то я решу эту проблему сегодня же.

– Убьете его? – спросила скучающим голосом, хотя искренне не хотела, чтобы красивейший из виденных мной мужчин закончил жизнь так.

– Скорее всего.

– Это бессмысленно. Он ни в чем не виноват, Эмиль – мудрый не по годам мужчина, и, возможно, единственный из всех, кто вас тут поддерживает, верит в возможность войны и в то, что причина всех бед Тилаты – Айзек.

В голове что-то щелкнуло, когда говорила слова в защиту прекрасного градоначальника. И действительно, почему Грир все усложняет, если он уверен, что король Алабии пытается устроить геноцид, то…

– Почему вы не убьете Айзека? – спросила неожиданно громко, с каким-то даже наглым напором. – Прикончите его – и дело с концом.

– Я уже размышлял над этим, – ответил герцог после нескольких секунд гробового молчания.

– И что же?

– Короля хорошо охраняют, к тому же его сторонники, наследники, продолжат ту же политику.

– Тогда и их можно отправить на тот свет. До тех пор, пока они все, обезумевшие от власти, не угомонятся.