Одиннадцать колец мерно пульсировали на ярко-жёлтом сосуде. Трещины после стольких уплотнений превратились в тоненькие белые ломаные полосы, сквозь которые медленно просачивалась наружу атра, что тут же подхватывалась волей юноши и, закручиваясь вокруг вместилища водоворотом, возвращалась назад. Развеяв комок силы, он выдохнул, а затем повторил действие с новым вдохом.

Послышался глухой удар чего-то по камню и тихий стук. Не обращая на раздражители внимания, Лаут сосредоточился на тренировке. Что-то зашуршало и заскрипело так, как будто бы чем-то железным возили по камню. Через несколько мгновений стук повторился, но уже в другом краю пещеры. А затем вновь и вновь, так, как будто бы со стен вдруг посыпались кристаллы и ледышки. Ещё через десяток минут к постоянному стуку прибавился свист и тихий бубнёж — то Агнар напевал себе под нос какой-то весёлый мотивчик, от которого к исходу двадцатой минуты у Эдвана начал дёргаться глаз. И когда юноша уже собирался попросить немного тишины, то вдруг почувствовал сильное желание отклониться в сторону. Доверившись интуиции, он успел заметить, как буквально в ладони от головы просвистел снежок из инея, который с глухим стуком разбился о стену пещеры.

— Наконец-то очнулся! — с широкой улыбкой произнёс Агнар, жонглируя несколькими камнями атры одной рукой, — а я уж хотел будить. Ну что, освоился с одиннадцатым рангом, а?

— Я как раз заканчивал, — недовольно буркнул Лаут.

— Замечательно! Ты не представляешь, какая это скука, сидеть тут и ждать, пока знаки наполнятся силой.

Эдван невольно бросил взгляд на таинственную арку. Действительно, буквально в метре перед ней на земле виднелся странный рисунок в виде круга с восьмиконечной звездой внутри, где на каждый луч приходилось по крупному камню атры и по слову творца. Из них Эдван понял всего три: прочность, путь, связка. Значение остальных от него ускользало. Все магические символы источали тусклый белый свет, который, судя по словам мужчины, должен был вскоре усилиться.

— Это починит арку?

— Может, и починит. А может и нет, — флегматично пожал плечами Агнар, — возводили на совесть, даже я не знаю значений всех слов на створках. Быть может, что мне и вовсе не удастся прорваться туда, — мужчина тяжело вздохнул, — и тогда придётся отправляться в Ша-Суул…

— Но разве этот Хозяин леса идёт не туда? — удивился Эдван.

— Туда, — кивнул лысый, — но я же должен предупредить ваших, верно? Предупредить и помочь. Идти ущельем, конечно, куда опаснее, но другого выхода нет… ты уже отдохнул? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Вроде бы…

— Отлично! — Агнар вскочил на ноги и хлопнул в ладоши.

Сцепив ладони друг с другом, он поднял их на уровень головы, прошептал себе под нос несколько слов и резко опустил руки к животу, шумно выдохнув. Одновременно с этим Эдван почувствовал, как давление атры в пещере усилилось, как если бы ему на плечи взгромоздили пару мешков яблок. Издав нервный смешок, парень невольно сделал пару шагов назад, впервые за три дня почувствовав силу мужчины. Он ощущался примерно так же, как боец Когтя, который пришёл по его душу в Башне отверженных, однако нутром Лаут чувствовал, что мужчина просто каким-то образом ограничил свои силы, чтобы хоть немного приблизиться к его уровню. Ведь давление атры, которое возникло в этот момент в пещере, превосходило всех, кого он когда-либо встречал…

— Вызываю тебя на бой! Дерись! — прогремел лысый, сбрасывая на землю оружие и свою безрукавку.

— Так ты же… — хотел было возмутиться парень, но Агнар не принимал возражений. Силуэт мужчины смазался, он исчез из виду, а через мгновение Эдвану показалось, что по нему зарядили осадным тараном. Удар чудовищной силы отправил его в короткий полёт до ближайшей стены, впечатав в холодный камень. Сознание едва не померкло, а от звона в голове юноше показалось, что череп вот-вот расколется, настолько сильной оказалась эта внезапная атака. И тем не менее, он всё равно успел отпрыгнуть в сторону прежде, чем вся пещера содрогнулась от следующего удара, что пришёлся в то место на стене, где буквально мгновение назад стоял юноша.

Агнар оказался страшным противником. Несмотря на то, что он сдерживался так сильно, как только мог, Эдвану пришлось призвать на помощь всё своё боевое мастерство, всю свою атру, и сражаться на пределе возможностей лишь ради того, чтобы продержаться на ногах. Он выдержал минуту. Минуту, которая показалась вечностью. Удары мужчины отзывались жуткой болью, словно по всему телу сразу били гигантской кувалдой. Скорость его была настолько высока, что парню казалось, будто бы сражается он против размазанной тёмной фигуры, которая появляется то здесь, то там, изредка замирая на месте и обретая чёткость. Он старался пользоваться этими краткими моментами, пытался атаковать, но все его потуги были тщетны. Кулаки Лаута настигали лишь воздух, и после каждого такого удара он был вынужден спасаться от незамедлительной контратаки. Он старался уклоняться, блокировать чудовищные удары, но сила соперника была попросту слишком велика и в какой-то момент он просто не выдержал. Не сумел увернуться, мгновенно за это поплатившись. Тело пронзило вспышкой боли, верх с низом несколько раз поменялись местами, и юноша тяжело рухнул на промёрзший камень. Не в силах подняться, он просто лежал, любуясь видом замурованных в лёд кристаллов, которые сияли на сводах пещеры подобно звёздам в ночном небе.

Эдван не мог пошевелиться. Каждая мышца, каждый крохотный участок тела отзывался чудовищной болью и жаром. Слишком уж много атры пришлось влить в конечности, чтобы хоть немного сдержать атаки противника. Через несколько долгих мгновений, когда зрение, наконец, сфокусировалось, а в голове чуть поутих звон, перед лицом юноши появилась широкая ладонь. Какое-то время он глупо пялился на неё, не понимая, откуда она там взялась, но после всё-таки сообразил и, скрипя зубами, с трудом оторвал от земли дрожащую руку. Тут же его схватили за несчастную конечность и дёрнули вверх, моментально поставив на ноги. Вот только Эдван, увы, долго не простоял и, качнувшись, просто рухнул обратно и распластался на земле под громогласный хохот Агнара.

— Хорошо держался! — с улыбкой произнёс тот и, прищурившись, тихо пробормотал, — даже слишком хорошо. Где ты научился так биться?

На вопрос здоровяка Эдван так и не ответил. Прохрипев в ответ что-то невразумительное, парень дрожащей рукой нанёс себе на живот слово жизни и попросту отключился, позволив магическому знаку исцелить свои раны. Очнувшись, он хотел было вернуться к медитации, но увы, не вышло. Агнар, который всё ещё маялся от безделья и ждал, пока слова творца наполнятся силой, снова вызвал его на бой, не принимая отказа. А затем повторил вызов ещё дважды. Разумеется, ни один из этих поединков не продлился дольше минуты. Более того, за всё время Эдван не сумел даже ударить своего противника, настолько была велика разница между ними.

Однако, к исходу третьего боя юноша с удивлением обнаружил, что после восстановления Словом Жизни его тело изменилось. Под действием бешеных нагрузок, чудовищного давления атры и битве на пике возможностей, оно стало куда крепче, а количество энергии, которое он мог вложить в один сильный удар, возросло почти в два раза.