В это же самое время из ворот Башни отверженных вылетел щуплый изгнанник и, отметив головой нижнюю ступеньку небольшого крыльца, проехался несколько шагов по пыльной земле. Следом за ним оттуда показался лохматый мужчина, который ныне пребывал в весьма скверном расположении духа. Проще говоря, Кайн был в бешенстве.

Отвесив несчастному собрату ещё одного пинка по рёбрам, мужчина велел тому вставать и, дождавшись, пока тот поднимется на трясущихся ногах, грязно выругался и погнал того вниз по склону холма. Ко входу в пещеру, искать источник собственной злости — двух малолетних ублюдков, которые одним только своим появлением в башне успели изрядно подпортить ему жизнь.

Никогда ещё он не испытывал такого унижения. Мало того, что проклятый сопляк сумел каким-то непостижимым образом победить его, так ещё и родной брат не поленился смешать бедного Кайна с грязью. Да так смешал, что мужчина весь позавчерашний день провалялся в своём углу, отсыпаясь и восстанавливаясь, пока все остальные изгнанники над ним посмеивались. Особенно сильно доставал Пин, который то и дело спрашивал, не болит ли у него голова и советовал стереть с лица отпечаток сапога Лаута.

Впрочем, тумаки старшего брата несколько прочистили мозги будущему великому воину, отчего тот испытал буквально невероятную тягу к тренировкам и жажду развития. Вот только, как назло, ни одного камня атры в его распоряжении не было. Неприкосновенный запас, который они собрали для городских ублюдков Яго запретил трогать, на второй этаж к закромам верхушки ему хода не было, а других, увы, проклятые новички так и не натаскали. А ведь уже прошло два дня!

«Два дня, уроды мелкие! Из-за вас моё развитие затормозилось на целых два дня» — думал Кайн, закипая, — наверняка заперлись в проклятой пещере и решили сами всё использовать! Твари! Держитесь у меня, я на вас живого места не оставлю! — ярился он уже вслух, — ползать передо мной на брюхе будете!

Худосочный изгнанник, которого он подгонял, лишь что-то одобрительно проблеял в знак согласия. Мужичок вообще чувствовал себя в крайней степени несчастно. После того, как его сосуд души по какой-то причине быстро сдулся, несмотря на все те невероятные усилия, которые он прикладывал для освоения техники Яго, жизнь его стала весьма печальной. Как и у всех местных. Паршивая работа, постоянно маячащие перед глазами гиганты, которые одним своим видом напоминали о несбывшейся мечте, и невероятно противное ощущение слабости. Даже, скорее хрупкости, словно он вдруг в одночасье стал глубоким стариком, а не мужчиной, недавно разменявшим третий десяток. И вот сейчас, из-за двух мелких гадёнышей он вынужден спускаться в пещеру по прихоти этого тупицы Кайна. Снова. А ведь он только-только избавился от обязанности таскать камни из этого проклятого места, подменяя покойного Хатира…

Когда впереди показался вход, изгнанник невольно затормозил. От воспоминания о кромешной тьме, в которой каждые два часа взрывается что-то непонятное, у него по спине побежали мурашки, однако, Кайну заминка не понравилась и он, помянув Первого, лёгким толчком отправил бедного мужичка в короткий полёт до входа.

— Вали внутрь и передай этим двум уродам, что если они через минуту здесь не появятся, я пойду за братом, — сказал Кайн и многозначительно кивнул на проход. Тяжело вздохнув, мужчина понурил плечи и скрылся в кромешной тьме.

Кайн прождал десять минут, меряя шагами небольшой участок земли перед скалой. Злоба внутри него клокотала. Воображение его рисовало страшные картины, как проклятый Лаут вместе с отбросом глумятся над бедным посыльным, избивают его, или даже нарочно используют камни атры для того, чтобы ему, Кайну, точно ничегошеньки не досталось. И чем больше он об этом думал, тем ярче становились в его воображении образы двух паршивцев, которые тайно глумились над ним. Особенно ярким был образ Лаута, который, в голове Кайна, демонстрировал ему свой сапог под одобрительный хохот Пина, топча остатки уязвлённой гордости.

Когда время ожидания без какого-либо ответа изнутри превысило двадцать минут, Кайн не выдержал. Будучи накрученным до предела, он уже довольно слабо соображал и не мог придумать никакой другой причины задержки этой троицы внутри, кроме той, которая навязчиво лезла ему в голову. Увы, в саму пещеру Кайн заходил так давно, что успел позабыть, как долго там можно искать заплутавших охотников за камнями…

Совершенно не таясь, он рванул в тоннель и быстрым шагом направился вниз, но чем дальше он шёл, тем быстрее замедлял свой темп. Густая, тяжелая атра пещеры вкупе с мраком быстро сбили с мужчины весь его запал и к залу, где пещера разделялась на два прохода, он вышел уже медленно и очень осторожно.

— А ну выходите, мелкие уроды! — дрогнувшим голосом позвал Кайн.

По его спине пробежал лёгкий холодок, а сердце кольнуло тревогой. Словно там, в кромешной тьме, его поджидала смертельная опасность и, увы, тусклый свет камней атры из правого прохода совершенно не помогал. Мгла вокруг казалась зловещей и невероятно жуткой. Кайн замер, прислушался. Вокруг стояла гробовая тишина. Ни звука. В животе мужчины образовался ком, по коже пробежали мурашки. Ему стало страшно.

Закусив губу, он с огромным трудом заставил себя сделать глубокий вдох и пересилил собственное желание броситься наутёк. Он помнил, что в этой проклятой пещере чувство страха и тревоги — постоянный спутник, а потому сейчас изо всех сил старался списать на него своё позорное поведение.

«Да… это всего лишь проклятая пещера. Пустая. Здесь никого нет. Бояться нечего», — подумал он и, немного успокоившись, шагнул вперёд. Однако, стоило ему почувствовать под ногой что-то мягкое, как сердце изгнанника вновь ушло в пятки. Пульс участился, кровь застучала в висках от волнения.

Скрипнув зубами, он осторожно нагнулся, чтобы дотронуться до находки и лишь с трудом удержался, чтобы громко не заорать. На земле лежала чья-то рука. Интуиция мужчины просто взвыла о возможной опасности и он, без раздумий, рванул назад к выходу, не заметив, что в этот же самый миг в левой половине пещеры раздался шорох.

Кайн бежал со всех ног. Так быстро, как ещё никогда не бегал. Однако, несмотря на всё могущество восьмого ранга, этих усилий оказалось недостаточно. Примерно на полпути к поверхности его спину пронзило болью. Удар когтистой лапы переломил хребет, мужчина рухнул на землю, а через мгновение на его шее сомкнулись челюсти шакала…

Понравилась глава? Поделись впечатлениями в комментариях!