Наш поезд отходит вечером, грузчик перехватил мой большой саквояж, это я набрал домашним подарков, малый нёс сам. Тёмно-синего цвета вагон первого класса имеет две входные площадки по краям и сквозным проходом вдоль вагона. Ничего так мило, до этого я ездил только вторым классом. А здесь зеркала, красное дерево и голубые шёлковые шторы на окнах. Даже ковровая дорожка в проходе. Несмотря на холодную погоду на улице, в купе тепло. Проводник растопил печку, когда тронемся обещал принести чай. Я высматриваю в окно спешащих пассажиров. Знакомых пока не видно. Неужели ошибся, хотя мой расчёт мог быть неверен. Я рассудил так, вагон первого класса только один. Вряд ли Каролина Крассовская поедет вторым классом. Но вот раздался колокол и поезд тронулся. Я предусмотрительно взял с собой жаренную курицу и хлеб. Удастся ли поесть на станции не понятно, скорее всего до Москвы возможности не будет. Я несколько раз выглядывал в коридор, никого. Показалось, что прошёл паренёк, похожий на братца моей знакомой. Выспался не очень хорошо, несмотря на мягкий диван. В Москве я успел пообедать, когда в буфет зашло семейство Крассовских. Слава богу, они едут дальше в Харьков. Мы перебросились парой фраз и я, купив свежие газеты ушёл к себе. Уже вечерело, мы несколько часов в пути. Я проходя по вагону увидел знакомую фигурку.

— Здравствуйте, Каролина Александровна. Разрешите составить Вам компанию.

Девушка будто не слышит, рассматривает проносящийся за окном тёмный лес.

— Да, конечно, извольте, — девушка повернулась ко мне. Лицо немного меланхоличное. Разговор пошёл сначала трудно, пока я не нащупал интересующую девушку тему.

Узнав, что я учился в регионе Баден, она живо заинтересовалась тамошней жизнью. Проход был узкий и мы мешали проходящим людям.

— Каролина, Вы разрешите Вас так называть? Я с удовольствием расскажу о том, что мне показалось интересным в Европе. Но мы здесь немного мешаем. Вот моё купе, давайте зайдём. Дверь конечно останется открытой.

К моему удивлению, она согласилась. Развлекая даму, я вспомнил, как батюшка оплатил мне поездку в Париж, как с друзьями путешествовали по северной Италии. Уже окончательно стемнело и я попросил проводника принести нам два стакана чая. Извиняюсь — три. Любопытный братец присоединился к нам, активно грея уши, и даже немного мне мешал, когда перебивал. Пётр оказался и той породы вечных непосед. Его интересует одновременно всё и ничего. То есть он спрашивает и тут же перебивает.

Но даже в таком случае я буквально греюсь в лучах её интереса. Она на миг останавливает взгляд своих красивых глаз на мне. Сейчас, при свете свечи они кажутся как льдинки океана, синими. А несколько раз мне удалось её рассмешить, когда рассказывал, как мы наняли гондольера в Венеции, попросили его по-человечески отвезти в ресторан. А он не понял и привёз в вертеп. Там, правда тоже кормили, но скудно. У Каролины мелодичный, приятный смех.

К сожалению, очарование разрушила старая горгона, забравшая мою слушательницу.

До Харькова ехать три дня и нам удавалось встречаться раз в день. Старая дуэнья после обеда ложилась отдыхать. На второй день, как я не старался, у меня не получилось заманить красавицу в своё купе. Даже на нейтральную территорию. Зато на огонёк заскочил её братец.

Пришлось вспоминать наследство от моих старших товарищей.

— Молодой человек, а не изволите отгадать простую загадку. Вы изучаете арифметику? Тогда должны ответить. С какой скоростью должна двигаться собака, чтобы не слышать звона сковородки, привязанной к её хвосту?

Шустрый малый, сразу попытался угадать, не преуспев в этом, пошёл за помощью.

— С нулевой. Собаке нужно стоять, тогда и не будет слышно звона.

Это пришла тяжёлая кавалерия в лице сестрицы.

— Хм, правильно. А тогда ещё одна. Эта собака была привязана к десятиметровой верёвке, а прошла по прямой двести метров. Как ей это удалось.

Теперь уже вдвоём молодёжи пришлось напрягать извилины.

— Не знаю, — растерянно ответила Каролина.

— А она отвязалась.

— Так нечестно.