Куинси ухмыльнулся. Ему это шло, особенно вкупе с закатанными рукавами и ослабленным узлом шелкового галстука. Он сделал большой глоток прямо из бутылки.

– Приятное и холодное. Как ваше?

– Не знаю. Я алкоголичка, Куинси. И мать у меня была алкоголичкой. Вероятно, и отец тоже. Не уверена даже, что мать хоть когда-то просыхала до такой степени, чтобы запомнить его имя.

Он посмотрел на нее с любопытством.

– Нам не следовало приходить в бар.

– Не проблема. Я в завязке десять лет. Знаю, что делаю.

– И однако же заказываете пиво?

– Ага. Люблю подержать бутылку в руке, зная, что всегда могу ее отставить. Наверное, это ощущение власти. И потом, – она подмигнула, – пивные бутылки дают охренительное фаллическое наслаждение.

Куинси рассмеялся. Рейни тоже улыбнулась. Она могла поспорить, что смеется он не слишком часто. А жаль. Смех у него был приятный. Как и все остальное.

– А вы? – спросила она, ставя бутылку на стол. – Скажите мне правду, специальный агент: что на самом деле привело вас в Бейкерсвиль?

– Работа, конечно же. Столько преступлений, что не до отдыха.

– Много путешествуете?

– Объезжаю по три-четыре города в неделю. То ли федеральный агент, то ли рок-звезда.

– При таком графике отношения выстроить трудно, – произнесла она невзначай.

Куинси криво усмехнулся. Не прокатило.

– Я был женат. Протянул пятнадцать лет, вероятно, вдвое больше, чем заслуживал. Раньше возил с собой в портфеле ее фото в серебряной рамочке. В каждой гостинице, где останавливался, первым делом выставлял его на стол. К несчастью, это не соответствовало ее представлению о полноценном общении. Мы развелись. Я научился работать без ее фотографии на столе. А вы?

– Я не завожу отношений. Категорическая их противница. В Америке и так половина людей разводятся.

Куинси смерил ее скептическим взглядом. Наверное, пытался решить, за что принять ее заявление – правду или же браваду.

– Вы молоды, умны, красивы. Почему не хотите завести семью?

– Ох нет. Не хочу детей. Они маленькие, нуждаются в заботе и внимании, уязвимы. Скажу как есть. Я от семейной традиции далеко ушла, но все же остаюсь дочерью хронической алкоголички – не самый лучший родительский материал. Для Коннеров цикл на этом заканчивается.