– Вам не следует себя недооценивать, Рейни.

– Ни о какой недооценке речи не идет. Я просто не хочу никого обманывать.

Он сделал еще один глоток из бутылки. Ему было интересно слушать ее. Этот огонек в глазах… Ему определенно было интересно с нею – может быть, даже против его воли. Глупо, но она улыбнулась, наклонилась вперед и откинула волосы на одну сторону, как делала всегда, когда переходила на серьезный тон.

– Расскажите мне о себе, Куинси. Мы сейчас в баре, далеко от мест преступлений, и вы уже почти допили свою первую бутылку пива. Излейте душу. Мне нравится, когда для начала все начистоту и без утаек. Зато потом отвлекаться не приходится.

– Рассказывать особенно не о чем – ничего интересного.

– У всех есть что-то.

– Да нет, у меня за плечами самая типичная для служителя правопорядка жизнь. Разведен. Двое взрослых детей, для которых я едва существую. Слишком много времени уделял работе, слишком мало – дому. Обычные ошибки.

– Да ну? Тогда почему вы избегаете телефонов?

Он вздрогнул – не ожидал. Посмотрел на нее внимательнее. Ей понравилось то, что она смогла застать его врасплох. Похоже, с такими, как Куинси, парнями академического склада это было чем-то вроде флирта.

– Вот уж не думал, что это так заметно.

– И все-таки, Пирс?

– Не зовите меня так. По имени меня только бывшая жена называет. Все остальные по фамилии – Куинси, как судмедэксперта из того старого телешоу. Серийные убийцы и их чувство юмора, – пробормотал он.

Рейни не сводила с него глаз. Наконец он отставил бутылку.

– Одна из моих дочерей сейчас в больнице.

– Это серьезно?

– Она умирает. Нет, не так, – поправил он себя. – Она уже умерла. Мертва четыре недели. Всего двадцать три года, но попала в столь ужасную автомобильную аварию, что на переднем стекле остался отпечаток ее лица. Я знаю. Полицейские показали мне машину.

Секунду-другую он смотрел в сторону. Рейни поразило, каким осунувшимся, изможденным вдруг стало его лицо.

– Теперь вот лежит в больничной палате, где аппараты дышат за нее, подкачивают сердце и насыщают ее пищей, а все мы сидим рядом с ней изо дня в день, отчаянно веря в какое-нибудь чудо. Вот только ее мозг мертв, и никаким аппаратам это не исправить. Чудеса науки поддерживают в нас веру, но все же не настолько.

– Господи. Разве вам не там надо быть?

– Там.