– Например?

– Если бы я знал… Допустим, недопущение создания психотронной цивилизации. Поэтому нас усиленно загоняют в вульгарно-технологическое русло. Либо же… – Турунтаев замолчал, уставясь на собственную ладонь. – Ладно, ребята, опустим дальнейшее. Все это спекуляции. Реконструкция по пуку.

– А о каком статматериале шла речь?

– Сравнительная история США и России с восемьсот тридцатого года. Около двухсот эпизодов, повлиявших на дальнейшее развитие. Эпизодов либо необъяснимых, либо… как бы сказать… с вероятностью исхода пятьдесят на пятьдесят. Например…

– Женя, я же просил.

– Понял. Короче: в истории России подобные эпизоды заканчивались в восьми случаях из десяти так, что приводили к неблагоприятным последствиям. В истории США – с точностью до наоборот.

– Ну, знаешь,.. так что угодно можно доказать. Выборка произвольная. Толкование произвольное…

– Я же сказал: доказать ничего нельзя. Все на ощущениях. На интуиции, если хотите.

– Вообще в этом что-то есть, – сказал задумчиво Пидмогильный. – Не зря штатники говорят, что Бог любит Америку…

– Дискуссии не будет, – сказал Парвис. – Женя, конкретно: наше вмешательство: оно что, все погубит? Начнется атомная война? Или цунами, землетрясения? Что?

Турунтаев пожал плечами:

– Я ничего не знаю о природе связи. Эрго: что я могу сказать о последствиях? Случится что-то. Нечто. Вот такие дела…

– Хорошо, что я тебя столько лет знаю, – вздохнул Парвис. – Другой бы давно…

– А, не стесняйся. Чокнутый, да?

– Чокнутый. Впрочем, все мы немного… того. Итак, другие возражения есть? Более конкретные?

– Семью бы притащить, – с тоской сказал Штоль. У него были мать, жена и двое детей.

– После того – Бога ради. А сейчас – нельзя упускать момент.

– Завтра будет поздно? – усмехнулся Быков.

– Совершенно верно, – без тени улыбки кивнул головой Парвис. – Дело обстоит так…