– Молишь… А перед Маридом ты тоже смог бы извиниться? Ведь мою смерть ты спихнул на него, и Тион загонял беднягу до самого трагичного результата.

Гвинт отшатнулся от этих слов и сказал с разочарованием, в котором слышалась тусклая надежда. Надежда на то, что он ошибается:

– Ты не Нейси!

Женщина весело рассмеялась тысячью голосов. Было странно слышать это многоголосье мужских, женских, детских, молодых, юных, зрелых, старых людей, порожденных одним горлом. Смех был не злой. Не радостный. Не довольный. И не печальный. Не победный. И не мстительный.

Смех был всеобъемлющий. И совершенно искренний.

С красивого лица исчезли наигранные эмоции. Злость. Возмущение. Сонливость. Смятение.

Оно стало мертвым. Безжизненным. Отталкивающим. И в то же время таким же, как и прежде.

Человеческим.

– Да уж, – произнесли голоса, множа эхо друг друга. – Это я поторопилась. Такую забаву испортила.

Шерон уже была на самой верхней ступеньке. До двери оставалось пять шагов. Она все так же не чувствовала мертвого. Это было нечто иное. Непостижимое, занявшее тело великой волшебницы.

И тзамас никак не могла на нее повлиять своей силой. Выбросить прочь.

– Убей ее! – приказал бледнеющий Гвинт, и Моника, не колеблясь, воткнула в грудь волшебницы кинжал.

Рука на талии акробатки сжалась, громко хрустнули позвонки, и Шерон ощутила смерть. Маленькую мимолетную бабочку.

– Нет. Это неправильно! – Гвинт помотал головой. – Облако подчиняется мне! Он мой друг! Он обещал, что все получится!

«Нейси» посмотрела на Шерон глазами той стороны. Глазами шауттов. И, не увидев угрозы, вновь обратила внимание на Кара.

– Глупость. Глупость. Глупость. Глупость. Глупость, – сказали сотни голосов. – Чванливость. Чванливость. Чванливость. Считать себя самым умным и хитрым. Ай. Ай. Ай. У нас нет друзей. Нет. Мы не служим людям. Нет. Мы не сдерживаем обещания. Нет. Мы лжем. Да. Лжем. Лжем. Лжем. Лжем. Нельзя вернуть живого человека от нас. Можно лишь отправить туда новых мертвых. Много мертвых. Много. Много. Много. Много.

Что-то приближалось. Огромное и разрушительное.

Чьи-то руки обхватили Шерон сзади, дернули в проем. Она даже вскрикнуть не успела, когда Мильвио ударом ноги захлопнул тяжелую черную дверь и замки защелкнулись, отрезая их от того, что происходило в зале.

– Наверх! Быстро! – Он потащил ее за собой, к подъемнику.

– Что это?! Кто она?!