Свадьба должна состояться в торжественно зале роскошного отеля «Четыре сезона» в центре Чикаго, и как только мы появляемся, все головы поворачиваются в нашу сторону. Десятки взглядов следят за нами, пока Роман и остальные члены группы идут садиться в первые два ряда с правой стороны. Нас всего восемь человек, в то время как левая сторона, где сидят итальянцы, заполнена до отказа. Все люди, сидящие на двадцати рядах, смотрят на нас с угрюмыми лицами. Думаю, никто не в восторге, что кто-то из их семьи выходит замуж за парня из братвы, но это, конечно, не помешало им прийти, чтобы посплетничать и поесть на халяву.

Все знают, как итальянцы серьезно относятся к своим праздникам и внешнему виду. Повсюду огромные композиции из белых цветов, шелковые ленты, завязанные в банты вокруг каждого стула. Они даже усыпают весь пол белыми лепестками. Для итальянцев главное — произвести хорошее впечатление.

Пока остальные рассаживаются, мы с Костей стоим возле первого ряда. Итальянцы начинают переговариваться между собой, подталкивая друг друга локтями, наблюдая за нами. Большинство из них отводят глаза, как только видят мое лицо, и сосредотачиваются на Косте, оценивая его. Костя симпатичный парень с длинными светлыми волосами и озорной улыбкой. Женщины всегда бросались на него, поэтому неудивительно, что эти люди решили, что именно он сегодня женится.

Я делаю шаг вперед и встаю у входа, где по другую сторону высокого стола ждет свадебный церемониймейстер. Костя, мой шафер, идет следом, но останавливается в двух шагах справа от меня. В тот момент, когда становится ясно, что жених — это я, раздается общий вздох, и весь зал замолкает.

Я стою лицом к толпе итальянцев, которые смотрят на меня с явным изумлением в глазах, и обвожу их взглядом, пока не дохожу до Бруно Скардони. Разве не он должен сопровождать свою дочь к алтарю? Он сидит в середине первого ряда, на его губах самодовольная улыбка. Интересно. Три женщины справа от него, его жена и две дочери, сидят неподвижно, на их лицах выражение ужаса. По крайней мере, это ожидаемо. Интересно, где брат? Судя по собранной мной информации, Бьянка и ее брат близки, поэтому странно, что он пропустил свадьбу сестры.

В тот самый момент, когда я начинаю думать, что мне стоило бы встретиться с Бьянкой до свадьбы, комнату заполняют звуки свадебного марша. Надеюсь, она не убежит с криками, увидев меня, потому что я буду ее преследовать.

Я смотрю перед собой на белую дверь и думаю, какая жизнь ждет меня по ту сторону. Каталина, моя кузина и подружка невесты, возится с фатой, подбирая складки, чтобы они упали на мое лицо.

Продана. Меня продают, как скот, чтобы добиться воплощения чужих целей. Я ничего не могла сделать, чтобы избежать этого, кроме как разрушить жизнь сестренки в обмен на свою. Я не могу вернуться назад, поэтому высоко поднятой головой пойду вперед, чтобы мой мерзавец-отец увидел, что не сломил меня.

Он так разозлился, когда сказала ему, что пойду к алтарю одна.

— Что скажут люди? — кричал он.

Мне все равно, что скажут люди. Я не хочу, чтобы человек, который решил использовать меня в качестве агнеца на закланье, играл роль послушного отца. И уж точно я не пойду туда с закрытым лицом, как будто я какая-то покорная испуганная жертва.

Мужчина в униформе отеля открывает дверь, когда звучат первые ноты песни. Я хватаю подол вуали, снимаю эту чертову штуку с головы и бросаю кружевную ткань на пол. Каталина охает за моей спиной, но я не обращаю на нее внимания, делаю глубокий вдох и вхожу в торжественный зал.

Женщина, которой я одержим уже несколько месяцев, входит в зал, и у меня перехватывает дыхание. Я знал, что она красива, но увидеть ее так близко и лично... Я был так неправ. Она не просто красива, это слишком простое слово. Одетая в длинное белое платье, которое струится по ее телу и заканчивается коротким шлейфом, она сногсшибательна. Мягкие белокурые локоны свободно спадают по обе стороны ее лица и до талии. Мне кажется, я никогда не видел женщину с такими длинными волосами. Она напоминает мне эльфийскую принцессу. Интересно, каким чудовищем я буду в этой истории?

С высоко поднятой головой она идет по проходу уверенными, быстрыми шагами, прямо ко мне. Она смотрит на меня и удерживает мой взгляд, не вздрагивает при виде моего изуродованного лица и повязки на глазу, не сбивается с шага, пока она приближается. Я ожидал увидеть застенчивую, робкую девушку, напуганную ситуацией, в которую она попала, но в этих глазах нет и следа страха, только решимость.

Она стоит передо мной, такая красивая и непокорная, и у меня возникает внезапное, необъяснимое желание прикоснуться к ней. Убедиться, что она настоящая. Странное чувство. Я не получаю удовольствия от контакта с кожей ни с кем, кроме Лены. Мне это не нравится, и я никогда не инициирую это сам.