Однако и манти тоже пострадали. Сильно. И для того, чтобы нанести такие повреждения станции "Эройка", они должны были использовать все подвески, что у них были.
У них больше не было преимущества в дальнобойности ракет, и теперь ублюдки, которые надругались над его флотом, не могли уйти от него.
— Дайте мне "Бдительный", — выдавил Терехов.
— Слушаюсь, сэр, — отозвался Нагчадхури, и, пятнадцатью секундами спустя, капитан оказался лицом к лицу с лейтенантом, которого раньше никогда не видел.
— А где коммандер Даймонд? — спросил он.
— Погиб, сэр, — хрипло ответил лейтенант. — Мы получили прямое попадание в мостик. Боюсь, выживших нет. — Он кашлянул в тонкой пелене вившегося вокруг него дыма, и до Терехова дошло, что его соединили с центром борьбы за живучесть.
— Кто командует, лейтенант? — спросил капитан так мягко, как только смог.
— Думаю, что я, сэр. Гэйнсуорти, третий механик. Полагаю, я старший из оставшихся офицеров.
"Боже мой, — подумал Терехов. — Потери у них должны быть практически такими же тяжёлыми, как было у меня на "Непокорном".
— Каково ваше максимальное ускорение, лейтенант Гэйнсуорти?
— Не могу сказать наверняка, сэр. Вряд ли сильно больше сотни g. Мы потеряли всё заднее кольцо, а переднее сильно повреждено.
— Чего я и боялся. — Терехов втянул воздух и расправил плечи. — Вы должны оставить корабль, лейтенант.
— Нет! — мгновенно запротестовал Гэйнсуорти. — Мы сможем спасти его! Мы сможем довести его до дома!
— Нет, не сможете, лейтенант, — сказал Терехов, мягко, но неумолимо. — Даже если бы ваш корабль можно было отремонтировать, что вряд ли, он не сможет держаться вместе с остальной эскадрой. И те корабли проедутся прямо по вам. Так что эвакуируйте людей и устанавливайте заряды самоуничтожения, лейтенант Гэйнсуорти. Это приказ.
— Но сэр, мы!.. — слеза пробороздила белую дорожку по его запачканной щеке, и Терехов покачал головой.
— Прости, сынок, — сказал он, не давая лейтенанту продолжить. — Я знаю, что терять корабль тяжело. Я через это прошёл. Но как бы ты его ни любил, лейтенант, это всего лишь корабль. — "Ложь, — взвыл внутренний голос, — ты знаешь, что это ложь!" — Всего лишь металл и электронные схемы. Значение имеют только люди. А теперь выводите их.
Последнее предложение было произнесено медленно, выверенным тоном, и Гэйнсуорти кивнул.
— Есть, сэр.
— Хорошо, лейтенант. Удачи.
Терехов прервал связь и повернулся к кораблям, которые ещё может быть мог спасти.