В отличие от "Тайфуна" с его носовыми сенсорами всё было в порядке. Но казалось, что рвущийся к нему залп ракет полностью безразличен к средствам РЭП. Они игнорировали его имитаторы и отмахнулись от поставленных помех. Это было нелепо. Никто не мог так быстро приспособиться к средствам радиоэлектронной борьбы противника!
Но каким то образом манти это сделали.
Противоракеты "Урагана" устремились навстречу. Помехи, поставленные манти, на этот раз не казались такими интенсивными — или же его тактики тоже к ним приспосабливались. Хорстер улыбнулся, глядя, как противоракеты мчатся навстречу ракетам манти.
А затем, внезапно, приближающихся птичек стало уже не тридцать пять; их стало больше семидесяти.
— Проклятье! Будь они прокляты! — выругался техник. — Они не могут вытворять это чертовщину!
— О чём вы? — прорычал Хорстер, когда противоракеты бешено заметались, пытаясь удержать захват назначенных целей среди тучи внезапно размножившихся угроз.
— У них не может быть достаточной энергии, чтобы так дурить наши сенсоры! — бросил гражданский. — Они в пределах зоны обзора сенсоров нашего корабля. И обманывают не разведывательные массивы, и даже не сенсоры меньших кораблей… чёрт побери, это же линейные крейсера! Мы должны быть способны пробиться сквозь этот хаос, словно его и нет!
— Вы же говорили, что у них есть реакторы сверхплотного термояда на их ракетах, так почему бы и нет? — резко спросил Хорстер.
— Но даже если у них есть энергия, излучатели должны быть… — голос солли затих, а глаза сузились, когда напряженные размышления преодолели — по крайней мере, на мгновение — даже его страх.
Хорстер уставился на него с изрядной долей зависти. Часть коммодора желала, чтобы что-нибудь могло отвлечь его от мыслей о разгроме, которому подвергся его флот. Неважно, что произойдёт с противостоящими ему манти, те выполнили свою миссию. Когда дым рассеется, не останется никакого Системного Флота Моники.
Но, по крайней мере, он мог позаботиться о том, чтобы некому было праздновать их триумф.
Дверь лифта открылась, и через неё на мостик вбежал гардемарин Пауло д"Ареццо.
Терехов заметил его; Хелен же была настолько сильно сконцентрирована на данных её разведывательных массивов и на назревающем ракетном бою с приближающимися линейными крейсерами, что даже не обратила на него внимания.
— Простите, сэр, — сказал Пауло, на время останавливаясь рядом с капитанским креслом. — Этот взрыв оглушил меня на пару минут. Боюсь, он также повредил мою станцию РЭБ. Так что я прибежал сюда, проверить, не нужны ли лейтенанту Багвеллу лишние руки.
Терехов заметил, что на правом виске молодого человека была кровь, и что по всей правой стороне его лица начинал расплываться кровоподтёк. Но он был на ногах, и он был здесь, поэтому капитан слегка улыбнулся, и указал на Багвелла.
— Только не толкаете его под локоть, Пауло, — сказал он, и гардемарин, улыбнувшись наполовину маниакальной улыбкой, поспешил к Багвеллу.
Сверхъестественно увеличившийся мантикорский залп обрушился на "Ураган".
Хорстер не был уверен, сколько реальных ударных ракет смогли сбить "Циклон" и "Ураган". По меньшей мере несколько. Но множество прорвалось, и настала очередь "Урагана" дергаться в агонии, когда в него вонзились рентгеновские иглы. Они обрушились по всему корпусу, разрывая его, словно демоны, но, в отличие от "Тайфуна", он перенёс удары без особых повреждений, и Хорстер оскалился, словно отходящий от нокдауна боксер. Вот что значит быть линейным крейсером, сражающимся с тяжелыми!
— Выходим на дальность стрельбы ракетами через двадцать секунд, коммодор!
— Дивизиону разворот направо. Открыть орудийные порты левого борта.