Он воткнул королевский меч ей в брюхо, пробив толстую змеиную кожу. На секунду клинок вспыхнул – заклятие подействовало, – и тварь, разломив клинок надвое, вздрогнула и скорчилась на полу, превратившись в тень у ног Келла.

А посреди этой тени лежала вторая половина черного камня.

Лайла больно ударилась спиной о колонну и рухнула на каменный пол тронного зала. Кровь заливала ее стеклянный глаз. Девушка с трудом встала на четвереньки. Хотелось кричать от боли в плече да и во всем теле. Лайла старалась об этом не думать. Тем временем Астрид веселилась вовсю. Она лениво улыбнулась Лайле, словно кошка, играющая с мышкой.

– Я сотру эту улыбку с твоего лица, – проворчала Лайла, с трудом встав на ноги.

Она ввязывалась в драки с самыми разными людьми, но никогда не сталкивалась с таким противником, как Астрид Дан. Эта женщина двигалась с ошеломительной скоростью и грацией: начинала медленно и плавно, а в следующую секунду так стремительно наносила удар, что Лайла едва успевала увернуться.

Лайла знала, что проиграет.

Знала, что умрет.

Но для нее это не имело никакого значения.

Судя по грохоту за стенами замка, у Келла своих забот хватает. Единственное, чем Лайла может ему помочь – это слегка потянуть время, чтобы ему не пришлось сражаться с двумя врагами одновременно.

Да что с ней, в конце концов, такое? Лайла Бард из южного Лондона всегда думала только о себе. Она бы никогда не отдала жизнь за другого человека. Никогда бы не выбрала добро, если бы остаться в живых могла только благодаря злу. Никогда бы не вернулась, чтобы помочь незнакомцу, который помог ей. Лайла выплюнула кровь и выпрямилась. Конечно, не надо было вообще красть этот чертов камень, но даже здесь и сейчас, глядя в глаза смерти – в глаза бледной королевы, она об этом не жалела. Лайле хотелось свободы, приключений. Она считала, что готова ради этого умереть. Жаль только умирать оказалось чересчур больно.

– Ты слишком долго путаешься под ногами, – сказала Астрид, подняв руки перед собой.

Лайла скривилась:

– Да, у меня к этому талант.

Астрид заговорила на гортанном наречии – том же, которое Лайла слышала на улице, однако в устах королевы слова звучали иначе. Необычные, грубые и в то же время по-своему красивые, они шелестели, как сухая листва, и напомнили Лайле музыку, заглушавшую гул толпы на параде в день рождения Ри: звуки становились осязаемыми, полными внутренней силы.

Глупостью было бы просто стоять и слушать. Разряженный револьвер валялся в нескольких метрах, а новенький нож – у подножия трона. У Лайлы оставался еще один кинжал за спиной, и она незаметно достала его из ножен. Но не успела девушка метнуть клинок, как Астрид завершила заклинание, и волна энергии с такой силой обрушилась на Лайлу, что у нее перехватило дух. Она вновь отлетела на несколько метров и грохнулась на пол.

Правда, Лайла почти тут же смогла приподняться и, тяжело дыша, взглянуть на королеву. Та просто забавлялась с ней.

Астрид вскинула руку, приготовившись нанести новый удар, и Лайла поняла, что это ее единственный шанс. Крепко сжав кинжал, она метнула его прямо в сердце королевы. Нож полетел в Астрид, но та даже не увернулась, а лишь протянула руку и поймала клинок на лету – голой ладонью! У Лайлы оборвалось сердце. А королева спокойно переломила лезвие и отшвырнула нож, не прерывая своего бормотания.

«Вот черт!» – выругалась про себя Лайла, а каменный пол уже гремел и дрожал. Она постаралась устоять на ногах, когда в голову полетела волна щебня, и ей едва удалось уклониться, когда обрушились камни побольше. Лайла была проворной, но недостаточно. Девушка почувствовала резкую боль – правая нога до колена оказалась зажатой под обломками светлого камня с белыми вкраплениями.

«Это же кости!» – вдруг с ужасом догадалась Лайла.

Под разломанным верхним слоем камней оказался толстый слой человеческих костей.