– Представь, что это циферблат, – говорил он, рисуя линии в воздухе. – Один, семь, три, девять.

Девушка по очереди коснулась нужных символов: первого, затем седьмого, третьего и наконец девятого.

– Ты уверена, что поняла? – спросил тогда Келл.

Лайла вздохнула и сдула волосы с глаз:

– Я же говорила, что схватываю на лету.

Сначала ничего не произошло, но потом что-то промелькнуло между пальцами и деревом, и замо́к отомкнулся.

– Я же говорила, – прошептала Лайла, распахивая дверь.

Атос хохотал, и это был жуткий смех.

В зале царил хаос: стражники свалены в кучу, гобелены порваны, а горящие факелы разбросаны по полу. Под глазом у Келла красовался синяк, а белый плащ Атоса был подпален и забрызган кровью.

– Продолжим? – спросил Белый король, и тут же из его щита вырвался разряд темной энергии. Келл вскинул руку, и перед ним из пола мгновенно выросла стена, но немного опоздала: черная молния попала в него и отбросила в двери замка с такой силой, что дерево треснуло. Келл закашлялся, задыхаясь и чувствуя головокружение, но так и не успел оправиться: воздух ожил и затрещал, и в него полетел следующий разряд, еще мощнее. Двери раскололись и проломились, а сам Келл полетел наружу.

На секунду все померкло, но затем зрение вернулось, и Келл понял, что падает. Воздух подхватил его или, по крайней мере, смягчил падение, но он все равно больно ударился о брусчатку внутреннего двора, так что затрещали кости. Его меч отлетел на несколько метров. Из носа хлынула кровь.

– У нас ведь обоих мечи, – проворчал Атос, спускаясь по лестнице; белый плащ развевался у него за спиной. – А ты дерешься булавкой.

Келл с трудом встал, чертыхаясь. Похоже, магия черного камня на короля не действовала. Его вены и так всегда были черными, а глаза остались привычного льдисто-голубого цвета. Атос явно владел собой, и Келл впервые подумал, что, возможно, Холланд был прав. Если дело не в гармонии, если есть лишь победители и жертвы, значит, он уже проиграл? По всему телу загудела темная магия, призывая, чтобы ее пустили в ход.

– Ты все равно умрешь, Келл, – сказал Атос, сойдя во двор. – По крайней мере попробовал бы драться по-настоящему.

Из камня Атоса повалил дым, и завитки тьмы превратились в блестящие черные ножи, которые устремились к Келлу. Он вскинул свободную руку, попытавшись остановить клинки силой воли, но те были сотканы из магии, а не выкованы из металла. Еще секунда, и ножи вонзились бы в Келла, но вторая его рука с камнем поднялась сама по себе, и в голове раздался приказ: «Защити меня».

Едва он об этом подумал, как его окутала тень, которая закрыла от ножей. Келл ощутил прилив энергии, жар и холод одновременно. У него перехватило дыхание, когда чернота растеклась под кожей, поднялась по руке и заполнила грудную клетку. А между тем магия камня отразила атаку, развернула ножи и метнула их в самого Атоса.

Бледный король взмахом руки с зажатой в ней своей половиной камня отбросил клинки. Они посыпались на брусчатку, но один все же вонзился ему в ногу. Атос зашипел и выдернул острие. Откинув его в сторону, он мрачно улыбнулся и выпрямился:

– Это уже совсем другое дело.

Шаги Лайлы отдавались эхом в тронном зале – просторном, круглом и белоснежном. Вдоль стены проходила кольцевая колоннада, и на возвышении в центре стояли два трона, высеченные из цельной глыбы белесого камня. Один из них пустовал.

А на другом восседала смертельно бледная Астрид Дан.