Садовников подавил отрыжку – ему показалось, что виски воняет хлоркой.

– Сенатор Шимченко – очень плохой, очень скользкий тип, Геннадий Алексеевич, – сказала дама, томно глядя сталкеру в глаза. – Помогите вывести его на чистую воду, и вы окажете неоценимую услугу не только своей стране, но и планете Земля в целом.

Вот и майор Шевцов тоже что-то имел против Шимченко. Надо же, какое совпадение!

Садовников захлопал в ладоши, но потом спохватился, что он не один. Да, было бы забавно слить сенатора вместе с прислуживающими ему бандюганами, маньяком-помощником, долбанутым на всю голову сынком, нимфоманкой-женой и «комариной плешью», но какое его, хромого сталкера, дело до разборок сильных мира сего? Пусть лучше они жрут друг друга: кровавая гэбня и коррумпированный чиновник, эти загадочные «мы», сулящие дачу в стране – члене НАТО. А у него тут своя война… Нужно найти Гаечку, посмотреть ей в глаза, приставить ствол к трепетной жилке на виске, а потом спросить, за что она и ее новые друзья, с которыми никогда не скучно, бросили его без чувств в Зоне, словно отработанный материал, словно прохудившийся стоптанный ботинок.

– Мадам, мадмуазель. – Садовников неуклюже поднялся. – Вынужден покинуть вас, ибо меня мутит. Окажите любезность: не мешайте дрянной Парфюмеров мартини с не менее дрянным виски, иначе замутит и вас. Парфюмера ведь не напрасно кличут Парфюмером, он знает толк в том, как разбавлять.

Он пошел, громыхая тяжелым пакетом по стене. Дама, чье имя сталкер так и не узнал, проводила его долгим взглядом, в котором не читалось никаких эмоций.

На улице моросил дождь. Садовников замер у входа в «Радиант», подставив лицо каплям и взъерошив влажные волосы. Холодные прикосновения умерили его горячку, он даже подумал, что было бы неплохо доползти домой и вздремнуть на диване под бормотание телевизора.

– Костыль! – окликнули его сзади.

В дверях «Радианта» показался Кот. Он нес трость, забытую Садовниковым в сортире.

– Мужик, ты как вообще? – забеспокоился Кот. – Куда собрался?

– Домой, – неуверенно произнес Садовников.

– Дойдешь хоть сам?

– А то! – Садовников принял трость, привычно перенес на нее вес тела и едва не рухнул.

Кот с сомнением поглядел на него, но ничего не сказал. Вернулся в бар.

Садовников похромал в сторону сияющих в дождливой мгле уличных фонарей. Сегодня что-то предпринимать действительно не резон. Он слишком-слишком устал, а такие дела с кондачка не делаются. Надо составить план, хорошенько все продумать, Штырь – не фраер, просто так до него и Гаечки не добраться.

– Пссс! Дядя! Пссс!

Из неосвещенного проулка выглянул шибзиковатый малый в толстовке с низко натянутым на лоб капюшоном, в спортивных штанах и видавших виды кедах.

Сталкер остановился.

– Дядя, вот это тебя качает! – присвистнул малый. – Хочешь продлить удовольствие? Чистейшее «экзо» за полцены! Тебе сегодня повезло – рекламный день!

– О да! – оскалился Садовников.