Вообще-то, ждала. И отныне будет ждать каждое мгновение своей жизни.

Кофе пили в молчании. Перед тем как сесть за стол Нина проверила сына, заглянула в тайник и под кровать. Если уж сходить с ума, то основательно.

– Чем занималась днем? – Наверное, Чернов решил придерживаться светского тона до самого утра. Или все намного проще и им не о чем разговаривать?

– Прибиралась. – Нина поплотнее закуталась в шаль. В теперь уже свою пуховую шаль. – Нашла много интересного.

– Покажешь?

Отчего же не показать? Надо же как-то коротать ночь. Нина сходила в гостиную и вернулась обратно с альбомом, положила его перед Черновым. Кончик шали коснулся его загорелого предплечья, Чернов скосил взгляд, взялся за шерстяной уголок, потер между подушечками пальцев. Наверное, у него тоже возникли сомнения. Ничего, они скоро исчезнут.

Он разглядывал альбом очень долго и очень внимательно. Некоторые фотографии даже вынимал из креплений и переворачивал обратной стороной, наверное, искал подписи и даты. А Нина и не догадалась. Больше всего ее волновал один конкретный снимок. Увидит ли Чернов на нем то же, что увидела она? У нее не хватило терпения, поэтому она спросила:

– Ты его тоже видишь?

– Сущь? – Чернов поднял на нее глаза, черные, цыганские глаза в обрамлении густых ресниц. Если бы не взгляд, с этими глазами и этими ресницами он сошел бы за парня с обложки, в равной степени безмозглого и обаятельного, но взгляд не оставлял места иллюзиям.

– Значит, видишь. – Нина еще и сама не понимала, что означает это ее открытие. Увидела ли мама то, что увидели они с Черновым? А если увидела, то почему не уничтожила этот снимок, почему безрассудно оставила в альбоме, который мог попасть в руки ее маленькой дочки?

Ксюша обмолвилась, что ее мама была несколько… легкомысленной. Касалось ли это легкомыслие лишь отношений с мужчинами или вопросов воспитания ребенка оно касалось тоже? Или Ксюша ошибалась? Или просто по-бабьи сплетничала? Нинина мама никогда не была легкомысленной.

А Чернов уже перевернул страницу. Теперь он внимательно изучал фото с рыбалки, разглядывал каждого из присутствующих и, кажется, узнавал. Он перелистал альбом от начала до конца, к некоторым снимкам возвращался несколько раз, а потом сказал:

– Ты очень на нее похожа.

– На кого?

– На свою маму. – Он перевернул страницу и постучал кончиком пальца по фото с селфи. – На нее.

Возможно, некоторое сходство имелось, вот только девушка перед зеркалом не была Нининой мамой. Нина не сомневалась в этом. И могла даже подтвердить свою правоту. Да, она уничтожила телефон и сим-карту, но под обложкой ее паспорта рядом с фотографией Темки лежала и фотография мамы.

– Ты ошибаешься. – Она протянула Чернову свой паспорт. – Вот моя мама. Я не знаю, кто эта девушка на фотографии.

Он изучал оба снимка очень внимательно, даже положил их рядом. А потом вдруг достал свой мобильный и сфотографировал Нину. Она не успела ни возразить, ни отвернуться, она не ожидала от него такого коварства.

– Сотри, – сказала срывающимся от ярости шепотом. – Сотри немедленно!

– Сотру. – Кажется, его совсем не удивила ее реакция. – Обязательно сотру, а пока посмотри.