— Максим Алексеевич, — начал помощник, — тут один механик выделяется… Обратил внимание, как вы инструктировали.
— Кто и в чем выделяется?
— Да с третьей эскадрильи… — И помощник подробно описал механика, которого с этого дня я стал называть «Летун».
Механик стал изучать летные инструкции. Не то что изучать, но брать в секретной части. Криминального в этом ничего не было, но сработал принцип: механик выделился из среды других своих коллег. Зачем ему знания об особенностях управления самолетом в воздухе? Этим мы и занялись с моим помощником.
Было установлено, что Летун дружит с техником-оружейником. На встрече со мной помощник говорил, что оружейник не имеет доступа к секретной инструкции-наставлению по полетам, но якобы окончил аэроклуб и когда-то летал на самолете самостоятельно. Хотел стать летчиком, но что-то помешало… Как опытный помощник, собравший более подробные сведения об объекте нашего интереса, он продолжал: оружейник озлоблен на весь мир за судьбу вне элиты летчиков. «Я слышал, как он говорил механику о своей страсти летать и что судьба несправедлива к нему — он вне авиации».
— А об управлении МИГом они беседовали?
— Я слышал только обрывки фраз… Кажется, да.
— Может быть, это просто любопытство со стороны бывшего летчика аэроклуба? Я по себе знаю, как влечет авиация.
— Может быть, а если нет? — задал вопрос уже мне мой бдительный помощник. И он был прав: таким сигналом пренебрегать не следует.
Помощник узнал, где проводит свободное время эта парочка. Летун и Оружейник уходили к скалам в сопки и там, укрывшись от ветра, разводили костер, беседовали по многу часов.
По-человечески я их понимал: в гарнизоне податься особенно было некуда. Кинофильмы, вечером клуб, танцы, выпивка… Поехать в Мурманск — денег не ахти сколько. Природа поднимает настроение, но в их случае мы не могли узнать тему бесед, которую они явно скрывали. Мы начали готовить операцию по выявлению истинных намерений Летуна и Оружейника, исходя из того факта, что они могли затеять что-либо противоправное, вплоть до угона самолета за рубеж
Снова «дело Радиста»
К этому времени в деле Радиста появились просветы: список подозреваемых сокращался. Уже одни и те же фамилии мелькали в разных чрезвычайных ситуациях.
Я составил таблицу, в которой фигурировали лица из числа техников и летчиков, попавших в поле зрения. Их было одиннадцать человек: девять техников (четверо механиков, три оружейника, два радиста) и два летчика. Это по вертикали, а по горизонтали в таблице были ситуации, условно обозначенные:
Эфир — перехват цифрового кода Старшиной.
Диверсия — отвертка в системе управления МИГом.
Штурман — гибель штурмана полка.
Угон — только что начатая разработка Летуна; Оружейник с окраской «угон самолета за рубеж».
Как-то я возвратился домой пораньше, часов в семь. Не прошло и часа, как явился дежурный матрос и сообщил, что меня срочно вызывают в отдел. Там меня ждала наша секретарша, эмоциональная женщина со стажем работы в военной контрразведке в годы войны.
— Максим, — порывисто бросилась она ко мне, — никого не могу найти! А замполит дивизии срочно ищет нашего начальника. Звонил уже не раз…