Федор Валерьевич призадумался. Покачал головой, будто она была стрелкой весов.

— Да так, слышу о нем время от времени от общих знакомых. Хороший парень. Помню, в школе такой активист был. Они с сестрой всегда на виду, всегда были рядом. Ну а в последние годы мы всего пару раз пересекались в городе, болтали о том о сем, — учитель улыбнулся. — А к чему это ты спрашиваешь? Случилось чего?

— Надеюсь, что нет, — выдохнув, сказал Даниил.

Он отпил кофе. Уставился в потолок. Там была черная точка, которую он приметил еще двадцать лет назад, когда частенько забегал сюда. Многое изменилось, но черная точка никуда не делась.

— Я слышал, что он раньше работал в магазине у Олега Кравченко по прозвищу Чижик. Не знаете, так ли это?

— М-м… да, вроде какое-то время работал. Это же тот магазин на отшибе, верно? Да ведь Егор постоянно за баранкой. То тут, то там работает. Даже и не верится, что такой талантливый парень стал простым работягой.

— Да ведь все мы, по итогу, звездами шоу-бизнеса не стали, — усмехнулся Даниил. — Кто-то ведь должен просто работать.

Федор Валерьевич согласно кивнул.

— Но вы ведь хорошие друзья, — заметил он. — Так почему же ты спрашиваешь у меня то, что сам можешь спросить у него?

Даниил развел руками.

— Сейчас я разговариваю с вами как сотрудник милиции. Для последующего общения между нами это ничего ровным счетом не значит, но вопросы могут казаться странными, — он помедлил. — Мой коллега сказал как-то раз, что ему проще рассматривать каждого как возможного подозреваемого. Я вроде как пробую на прочность эту логику ведения работы.

Учитель улыбнулся.

— Что ж, и мне тогда следует опасаться подозрения?

— Ну… я ведь про разумные рамки, Федор Валерьевич.

Наступила неловкая пауза, на протяжении которой учитель смотрел в сторону окна, сквозь которое пробивался сонный свет уличного фонаря и растворялся в теплом свете кабинета. Даниил смотрел на черную точку.

— Ты подозреваешь его в чем-то нехорошем? — спросил, наконец, Федор Валерьевич. — Это как-то связано с убийством мужа Алины?

Даниил покачал головой.

— Не знаю. Но есть вещи, о которых он мне не говорил. И я не понимаю, почему.

— Например, о том, что случилось в старших классах?

Рука Даниила застыла над кружкой кофе. Он повел бровью, наклонил голову так, будто разглядел в глазу собеседника соринку.