21

Лоренцо приподнял волосы Рут, будто взвешивая их, и посмотрел на нее с отчаянием в глазах.

– Смотри сама, конечно, можем сделать, как ты хочешь. Но предупреждаю: мы полдня потратим на мелирование – у тебя очень длинная и густая шевелюра. И не обещаю, что результат тебе понравится, – сказал он и поджал губы. – Да и седина очень быстро отрастет. – Лоренцо накрутил волосы на руку и поднял их над головой Рут, будто темный нимб. – А как насчет ультракороткой стрижки? Ты только посмотри, как сразу выделяются глаза и скулы! Лицо сразу же преображается! – Он встретился с ее взглядом в зеркале и заговорщически улыбнулся. – Рут, ты точно не пожалеешь. И цвет будет потрясный.

Рут на мгновение растерялась, но затем пришла в восторг.

– Хорошо, – ответила она. – Доверюсь тебе.

Шла восемнадцатая неделя беременности, и Рут чувствовала, что пышет здоровьем. Ее окрыляла уверенность в себе, которая обычно появляется на втором триместре. Она чувствовала себя моложе и выглядела соответствующе, если не брать в расчет вкрапления седых прядей в копне темных волос. Когда округлость слегка выдающегося вперед живота станет слишком заметна, седина будет выглядеть совсем нелепо. Чтобы не нарушать эстетическую гармонию, Рут решила пойти на крайние (и однозначно временные) меры, посоветовалась со своей самой стильной подругой, а затем в один из своих выходных приехала к “волшебнику Лоренцо” в Кенсингтон.

Холодная сталь коснулась шеи. Щелчок ножниц. И Рут почувствовала движение воздуха. Она вздрогнула и хотела сказать: “Лоренцо, а можно ли отрезать постепенно? Для меня это очень важно, я хочу попрощаться со старым «я»”. Но через несколько секунд все было кончено, и на черной плитке появились большие коричневые пятна с серебристыми нитями. Голова вдруг стала непривычно легкой и свободной, а шея обнажилась. Остриженный ребенок, сидевший в кресле позади Рут, смотрел на нее, не отрываясь, пока Лоренцо кружился вокруг ее головы, придавая форму и объем оставшимся прядям. Лорен согласилась на мелирование, потому что химикаты не будут касаться кожи головы, а следовательно, не попадут в кровоток ребенка. Но она настояла на том, чтобы Рут заранее позвонила Лоренцо и попросила использовать его краску только на органической основе. Рут почувствовала себя подростком, которому не доверяют даже в мелочах, и впервые задумалась о том, чтобы нарушить некоторые правила Лорен – ей хотелось ослушаться и самоутвердиться. Колорист два часа прокрашивал волосы тремя разными оттенками и заворачивал их в маленькие конвертики из фольги. Еще час Рут, похожая на огромного серебристого броненосца, просидела в ожидании, пока схватится пигмент.

Когда все было готово, лицо в зеркале обрамляли густые блестящие каштановые завитки с золотистым отливом. Все утро весь салон наблюдал за ее преображением, и теперь сотрудники столпились вокруг ее кресла, чтобы выразить свое восхищение. Лоренцо приставил к голове Рут большое зеркало, чтобы она увидела, как прическа выглядит сзади, и улыбнулся, увидев ее изумленное лицо.

– Ну? Что я говорил? Смотрится шикарно, и сразу минус двадцать лет!

Выйдя из салона, Рут шла по Кенсингтон-Черч-стрит, любуясь своим отражением в витринах магазинов. Она проголодалась и хотела отпраздновать свое преображение, но не могла припомнить никого, кто сможет быстро оказаться в центре Лондона без предварительной договоренности. В кафе Рут съела сэндвич и запила бутылкой имбирного эля, обрадовавшись, что рядом нет Лорен с Дэном (газировка появилась в списке запрещенных продуктов неделю назад).