Действительно, Владыко Святый, Господь управляет судьбой человека! Я это испытал! Прошли пять лет. Правда, лагерный режим с 1953 г. изменился, сорвали номера со спин и коленей, разрешили писать письма ежемесячно. Стали пересматривать наши дела. Попало и мое дело на пересмотр. Новый состав трибунала не нашел в моем деле вины, за которую меня осудили на 25 л. Постановил: немедленно освободить, снять судимость и возвратить права. Когда мне объявили, я сидел и только плакал. «О чем ты плачешь?» — спрашивает удивленный начальник. «От радости», — сказал я.
Меня отправили в Ленинград. Массу переживаний не выдержал мой организм. Дорогой, в Москве, при посадке на ленинградский поезд, у меня случилось кровоизлияние в мозгу. Я упал, лишился языка, но сознания, к счастью, не потерял. Мне помогли подняться, ввели в вагон, и в таком состоянии я доехал. Сын и невестка встретили меня в Ленинграде, сняли с поезда и привезли на ст. Всеволожскую, пригласили врача. Врач констатировал у меня «паралич» и все удивлялся, как я мог доехать в таком состоянии.
Быстро я стал оправляться. 15 августа я смог быть на приеме у Митрополита Григория, ныне покойного. Вечная Ему память! Владыка принял меня, как отец родной. Узнав, что у меня все имущество при аресте было конфисковано, и я ничего не имею, он дал мне
единовременное пособие — 2000 руб.; назначил меня, согласно моему заявлению, на прежнее место, к Казанской Вырицкой церкви приписным священником.
В августе месяце 1955 г. я попросил, чтобы меня пособоровали. После совершения таинства Елеосвящения я переживал такое дивное, радостное состояние, что я словами не могу его передать. Я ярко вспомнил все, мною пережитое и переживаемое, и от избытка чувств благодарных все повторял слова Псалмопевца: «Что воздам Господеви моему, яже воздаде ми!» Все повторяю эти слова, а сам плачу. И вдруг, внутри себя, я слышу как будто ясный ответ: «Вот теперь тебе и надо принять монашество!» Утром я сообщил свои переживания сыну и невестке и заявил о своем решении принять монашество.
Через немного времени ко мне приехал навестить меня епископ Михаил Смоленский, бывший по Детскому Селу — Пушкину мой духовный сын. Я ему чрезвычайно обрадовался и рассказал ему свои душевные переживания и о своем намерении принять монашество. Просил его благословения, как православного Архипастыря. Никаких честолюбивых целей и намерений у меня нет, говорил я ему. Одного только хочу: оставшиеся дни моей жизни закончить иноком. Владыка Михаил меня благословил.
В прошлом году — 1956 — он был у Святейшего и доложил о моем возвращении из лагерей и о желании принять монашество. Святейший сказал, что он меня не знает. Когда епископ сказал, что я был духовником иеросхим. Серафима и что даже был на приеме у Святейшего, тогда Патриарх сказал: «Помню, помню», — и послал чрез еп. Михаила благословение на келейное пострижение.
Еп. Михаил приезжал ко мне в Вырицу, передал Патриаршее благословение, обещал после Пасхи совершить мое пострижение и занялся подготовлением необходимого для меня монашеского одеяния.
По совету еп. Михаила я написал Святейшему благодарность за присланное мне благословение на келейное пострижение в мантию. Я сделал письменное заявление о принятии монашества.
Вскоре из Патриархии на имя Его Высокопреосвященства было прислано мое заявление о принятии монашества с резолюцией от 18 марта 1956 г.: «На усмотрение Преосвященного Митрополита Ленинградского. Патриарх Алексий».
На этом я заканчиваю свою исповедь о желании быть монахом, о чем прежде никогда и не помышлял, а теперь хочу принять пострижение. С прошлого года я стараюсь выполнять монашеское послушание, указанное мне еп. Михаилом, так как я, согласно своему желанию и полученному Архиерейскому благословению, по его словам — еп. Михаила — являюсь монахом, хотя и без пострига. Но я желаю пострижения, ибо верую, что чрез это священнодействие я получу Божественную Благодать, необходимую иноку для успешного монашеского делания. Вся беда моя в том, что я не имею сил поехать в монастырь — в иную епархию. Я едва передвигаюсь, помогая отцу настоятелю в служении, насколько могу. Но чувствую, силы мои слабеют, и я скоро не смогу дойти и до храма Божия.
Ваше Преосвященство, ведь можно совершить келейный постриг и в Вырицком Казанском храме, даже в той комнате-келии, где я живу? Ради Господа, устройте, разрешите этот вопрос! Я был бы Вам бесконечно признателен и благодарен, если бы Вы, Ваше Преосвященство, приняли на себя труд совершить мое пострижение!
В прошлом епископ Михаил обещал совершить мой постриг. Не знаю я, возможно ли это и как устроить? Нет у меня и знакомых из монашествующего духовенства, кто бы мне помог в этом деле. Никаких паломничеств ко мне «почитателей», я уверяю Вас, не было и не будет. Прошу Вашего благословения и прощения в том, что отнял у Вас много труда и времени для прочтения моей исповедипрошения.
Архив С.-Петербургской епархии. Ф. 1, оп. 3, д. 124, лл. 82–84.
Подлинник.
Ваше Высокопреподобие, досточтимый и дорогой о. протоиерей Сергей Владимирович [Румянцев]!
Прежде всего, приношу Вам глубокую благодарность за предоставленную возможность мне совершить литургию и отпевание дорогого для меня почившего о. Алексия, с которым я был духовными узами связан почти сорок лет, а последние пять лет я был его духовным отцом, а он был моим. С момента прекращения регулярного служения в Казанской церкви я аккуратно ездил к нему два раза в месяц для духовного его удовлетворения.