— А что там по поводу тира? За работу возьмешься?

— Ты давай сначала свои обещания выполняй, шустрый какой…

— Это нормально. Значит сегодня в десять на лестничной площадке верхнего этажа. Смотри мне, не опаздывай!

— Сказал тот, который никогда не опаздывает, — скорчила рожицу Алиса.

— Ой, не вредничай. А спину нарисовать приходи часам к шести, я как раз из тира вернусь, мы там шпаклевать заканчиваем с парнями.

— А ты и шпаклевать умеешь?

— Я всё умею. Только не всегда об этом догадываюсь, — развел руками Сью. — Но вообще да — подготовка монтажника-пустотника предполагает и обычные отделочные работы… В общем — нам без тебя в тире никак! После каникул нужно будет навести там внешний лоск, а потом устроить грандиозное открытие. Чтобы прямо ух!

Наконец, сбавив темп и отдышавшись, они разошлись в разные стороны. Сью провожал ее взглядом и не мог понять — она это специально делает, или у нее действительно такая походка? Как будто почувствовав его мысли, Кавальери обернулась, взмахнув черно-алой гривой волос, и вдруг подмигнула.

Вот и понимай ее после этого!

Алиса ловила себя на том, что всё чаще думает об этом странном парне. То, что началось как способ держать себя в тонусе, вдруг превратилось в некое балансирование на грани. Флирт? В этом Кавальери себе давно призналась. Ей нравилось видеть, как Виньярд любуется ее фигурой, как восхищено смотрит ей в глаза при встрече. Нравилась их ставшая традиционной пикировка, игра в поддавки, в которой или выигрывают или проигрывают обычно оба игрока сразу.

Сью не был похож на молодых людей с Талейрана. Показательно безразличный к своей внешности, вечно расхлябанный, с не заправленной рубашкой, не застёгнутыми пуговицами и развязанными шнурками, в одежде на пару размеров больше — он умудрялся оставаться обаятельным и обращать на себя внимание девушек! Одна эта Линдсей чего стоит! На Талейране юноши старались ухаживать за собой: модельные стрижки, стильная одежда, мужская косметика — все это было обязательным атрибутом. Такую шевелюру как у Виньярда в прежнем месте учебы Алисы засмеяли… Или не засмеяли бы? Она слишком хорошо помнила его зловещий прищур и хлесткую пощёчину, которую он отвесил этому дурню Хробаку. То есть, выяснилось что Мартин — парень неплохой, он даже извинился потом, но пощёчину отхватил вполне заслуженно. Ни один из тех, кто пытался проявлять к ней знаки внимания в прошлой жизни не стал бы нарываться на конфликт с таким агрессивным крепышом как Хробак, чтобы защитить ее доброе имя…

Но и на местных парней Сью тоже не был похож! Они тут все как с обложки благотворительного календаря, который выпускали для любителей горяченького пожарная охрана в ее родном городе: атлетичные, здоровенные, готовые сломить любые преграды, драться с любым количеством врагов, уверенные в своей правоте и своих силах. Рыцари в сияющих доспехах — каждый из них, в той или иной степени. Ни капли терпимости к тому, что они считают несправедливым и неправильным, максимум прямолинейного напора при достижении цели. А Сью? Он запросто признавал, что физически слабее того же Хробака, никогда не сможет рисовать так же хорошо как Алиса и стрелять из винтовки как Номенджанахари. «Это нормально!» — говорил он. Виньярд не пытался исправить свою худобу, наведавшись к медикам, или имплантировать себе белоснежные металлокерамические зубы, вполне довольствуясь своим кривоватым оскалом… Это было его фишкой. А ещё фишкой Сью был некий СМЫСЛ, которому подчинялись все его кажущиеся порой хаотичными действия. И это тоже чертовски привлекало. Хотя Алиса и побаивалась порой, что его авансы в ее сторону тоже могут иметь причиной не искреннюю симпатию, а вот этот вот тайный подтекст.

Это всё было настолько захватывающе и интригующе, что она перевязала голову красной косынкой, переоделась в джинсовый коротенький комбинезон и, сунув ноги в босоножки и вооружившись блоком бумаги и карандашами пошла на этаж парней — рисовать спину Виньярда.

«Не такой-то он и худой! Очень даже ничего!» — первым делом подумала она, когда парень стянул через голову безразмерное джерси.

То есть она видела его тогда, в Круге, но это было издалека и недолго. А на легкой атлетике он никогда не носил трико — всё время предпочитал вещи посвободнее, с длинным рукавом. А теперь — эти тугие жгуты мышц, кубики пресса, жилистые крепкие руки… И — татуировки. Вот в чем было дело! Алиса повнимательнее присмотрелась к покрывающим стену над кроватью Виньярда рисункам — они повторяли узоры, арабески, иероглифы и переплетения с его рук, груди, пресса. Ей нужно было скопировать татуировку! Что ж, с этим можно справиться.

Кровать, кстати, была аккуратно заправлена, на рабочем столе парня царил идеальный порядок, и, за исключением топчана, исполняющего роль спального места для Потапа, в комнате в целом было уютно.

— Ну что, приступим? — спросил Сью. — Или сначала кофе? Я мигом!

А раздевался он тогда зачем? Впрочем, стоило признаться себе — Алиса была вовсе не против поглазеть на голый торс парня.

— Давай кофе, я с удовольствием!

— Пошли тогда на кухню, мне одному скучно, — он подхватил турку, какие-то одуряюще пахнущие пакетики, сахарницу и широким жестом распахнул дверь. — Там в шкафчике — чашки!