Мы поднимаемся и протискиваемся мимо бабушки к двери.
– Нет, постой. – Бабушка выпрямляется, расправляет невидимые складки на платье. – Тереза, у этого ребенка есть отец?
Есть ли отец. Не «кто отец». Откуда такой вопрос? Я все еще не могу уложить в голове, что такое вообще могло произойти, а бабушка с ходу попадает в самую точку. Как будто уже знает.
Тесс разворачивается. Ее голос срывается до едва различимого шепота.
– Почему вы спрашиваете?
И бабушка. Смотрит на меня.
Всего долю секунды, и она сразу же отводит глаза, так что кажется, что это была случайность. Но этот взгляд буравит меня насквозь, проносится эхом по пустотам, в которых никогда не жил мой собственный отец. Человек, которым я никогда не интересовалась, потому что мне с головой хватало странностей матери.
– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, – говорит бабушка. – Я только хотела убедиться, что у вас с Марго все хорошо. Давайте вернемся на прием.
Я едва успеваю подвинуться, прежде чем она открывает дверь и твердой, непреклонной рукой загоняет нас в зал. Музыка бьет по ушам, ароматы парфюма сплетаются в удушающую вонь. Мне нужно на воздух. Нужно, чтобы бабушка перестала наблюдать за мной так пристально, будто хочет знать, что я планирую делать дальше.
А больше всего мне нужно найти маму. И, едва бабушка на секунду отворачивается, я бросаюсь к двери.
Двадцать четыре
Я на улице. Сгущаются сумерки. Я угнала чей-то велосипед с парковки у сквера и мчу по городу. Дыхание сбивается, в глазах туман. Все не так, как я думала. Отца нет, отца нет, говорили мне, и меня это не смущало. Конечно, иногда я гадала, где он сейчас и как он мог бы выглядеть – что за лицо могло объединиться с маминым и не оставить никакого мало-мальски видимого следа.
Во мне нет ничего от отца. Только от мамы. Значит ли это…
Я кручу педали еще быстрее, стараюсь уложить факты в голове. Нильсены на фотографиях в столовой. В них не было сходства, которое есть между мамой, бабушкой и мной. И ответ – ответ есть, и он ждет, чтобы я взглянула правде в глаза, но я не могу сделать это одна. Мне нужна мама.
Я не знаю, где именно она остановилась, но в городе размером с Фален едва ли много мотелей. С Тесс и с бабушкой я успела увидеть почти всю западную часть. Так что я еду вдоль шоссе на восток. Впереди показывается длинное приземистое здание, белое с голубым, и маленькая пыльная парковка. На неоновой вывеске попеременно мигает «Свободно» и «Мест нет».
Это единственный мотель, который я видела в Фалене; она наверняка здесь. Я съезжаю с дороги и останавливаюсь у незасеянной клумбы.
Маминой машины на парковке нет. Непонятно, в каком из номеров она остановилась. Может, она уехала за продуктами или ищет меня? Я оставляю велосипед на тротуаре и влетаю в офис. За стойкой, закинув ноги на старую коробку, сидит парень немногим старше меня и посасывает из бутылки пиво.
– Черт. – Завидев меня, он поспешно выпрямляется. – Клянусь, мне уже можно.
Седина. Седина порой сбивает людей с толку, когда они не всматриваются в лицо.
– Верю, – говорю я. – Я ищу свою маму. – Называть фамилию смысла нет. Думаю, он и так догадается. – В каком номере она остановилась?