Кому какая разница, куда идти? Сегодня Ада делала глупости и ей это нравилось. Среди плакатов, старинных газет и поцарапанных чёрных пластинок, на стене висело несколько фотографий. Чёрно-белые, в сепии — девушка смутно узнавала родной город, без высоток и торговых центров. Не было и светофоров, по мощеным дорогам разъезжали лошади в упряжках, а по соседству — ретро автомобили. Этот бар определённо создан для неё. Странно, что только сегодня Аду вдруг потянуло сюда. Подойдя ближе, девушка стала пристально разглядывать снимки. Ей казалось, что она неосознанно ищет на них нечто важное. Повеяло напряжённым ожиданием, словно вот-вот должно произойти что-то необыкновенное. Непременно. Прямо сейчас.

Озарение пришло мгновенно. Хотя всё вокруг распадалось на цветастые пятна, Ада наконец сфокусировала взгляд на одной конкретной фотографии, помутневшей и жёлтой. Похожая на ту, что стояла в кабинете отца, только без детей, и эпоха другая. Но те же холм и лес вдалеке. Чем дольше она смотрела, тем сильнее кружилась голова. Притяжение снимка возрастало.

«Боже, я в аду» — подумала Ада.

Но уходить она не хотела. Как и стоявший рядом человек. Девушка не могла вспомнить, был ли он здесь, когда она чуть не врезалась в эту стену, петляя между столов, или подошёл чуть позже. Судя по росту, мужчина. Чтобы рассмотреть остальное, пришлось повернуть голову, так как в глазах до сих пор всё плыло.

Девушка сразу узнала золотистые глаза — те самые, которые весь вечер не давали о себе забыть. Остальное разглядеть в потёмках удалось лишь отчасти. Молодой. Тёмные волосы до плеч, правильные черты, в которых мужество сочеталось с ехидством. Лицо совершенно ей незнакомое, но в целом облик кого-то напоминал.

Мысли девушки спотыкались одна об другую, но кое в чём она была точно уверенна: этого человека она видит — если можно так сказать о параде цветных пятен перед глазами, — впервые.

Ада переводила взгляд со своего соседа на фотографию, стараясь, чтобы он не заметил этих упражнений. Хотя догадывалась, что мужчина не только заметил, но с самого начала наблюдает за ней. Странно, но это не раздражало и не пугало. Ей даже не хотелось, чтобы он уходил.

Незнакомец усмехнулся.

— На твоём месте должен стоять другой человек. Но так, пожалуй, будет интересней.

Ада вдруг обиделась на этот бред сивой кобылы. Почему это она не должна тут стоять, и что за ухмылка? Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до молодого человека. Просто легко прикоснуться кончиками пальцев до рукава чёрной куртки или пальто, или во что он там одет. Если бы незнакомец сейчас развернулся и ушёл, это бы оставило дыру в её душе.

"Что со мной происходит? Я даже не могу разглядеть его как следует!" Совсем некстати кто-то позвал её. Девушка сделала вид, что не слышат.

Тут ещё и эта фотография. На ней явно не хватало того темного силуэта, который Ада, как ей теперь казалось, замечала в некоторых местах домашнего фотоальбома. Не хватало, потому что вот он: сошёл со снимка и стоит рядом.

Сколько уже прошло времени? Может быть и не вечность, но уж точно её половина. Шумы вокруг отошли на второй план, все люди будто отдалились или переместились в другую комнату. Исчезли за бетонной стеной, под куполом прозрачной слюды. Ада начала подозревать, что сходит с ума. Это было единственным разумным объяснением.

Это или белочка.

«Больше никогда не буду столько пить. Больше никогда не пойду в этот поганый бар!»

Она думала одно и хотела другого: чтобы незнакомец не уходил. Пусть стоит, усмехается и предъявляет какие-то претензии. Лишь бы не исчезал. Потому что все остальные исчезли уже давно.

Сама она даже не пыталась ему ответить. Просто разглядывала с головы до ног, невзирая на плохое освещение. Невежливо, но об этом ли переживать, когда окружающее пространство начинает выделывать акробатические трюки?

Воздух дёрнулся. Дёрнулся — ни больше, и ни меньше. Ада апатично погружалась в туман, волнуясь всерьёз только о том, чтобы странный человек не растаял как призрак и не оставил её одну. Перспектива одиночества в такую минуту очень пугала, не смотря на то, что с этим чувством они были знакомы давно, и уже успели притереться друг к другу. Одиночество — долго действующий яд, вызывающий привыкание.

Тут впервые в жизни Ада увидела воздух.

— М-даа, — заключила она. Кто-то мягко засмеялся.