Её собственный голос звучал слишком близко к вискам. Казалось, он зарождался не в глотке, а прямо в ушах. Смех — её и чужой — гремел со всех сторон и непонятно, чей кому принадлежал.
Она пила и зевала. Что-то бубнила и огрызалась на дурацкие вопросы. Участвовала в общем диалоге — в основном как слушатель, — и временами выпадала из реальности. Аде нравилась её малочисленная компания. Она была благодарна, что её туда приняли, не смотря на дар «мысленно наматывать кишки на люстру».
Почему они пришли именно в этот бар? Раньше никто здесь не бывал, и даже не слыхал о таком. Но внезапно им захотелось зайти сюда, причём захотелось именно Аде, а остальные оказались не против. Здесь царила самая обычная атмосфера. Витал кальянный дым, играл средненький рок фм-помола. Ада с тревогой замечала, что с каждым годом ей становится труднее расслабляться в подобных местах. И девушке это не нравилось. Раньше забываться удавалось с большей лёгкостью. Тогда она была совсем ещё зелёной, почти ребёнком, и пьянела только от осознания того, что находится в таком заведении. А так же от юности, которую можно прожечь целой уймой способов. Теперь душевная тяжесть не отступала. Разве что ненадолго, после понижения градуса. Аду разрывало два желания: уйти домой и уснуть лицом в подушку — без сновидений, без лишних мыслей, а только с головокружением. Или остаться здесь, продолжая нарабатывать себе «вертолёты». Молчать и смеяться, смеяться неизвестно над чем. Над пошлыми шутками, цитатами преподавателей, дурацкими случаями трёхлетней давности. Потом бы у неё открылось второе дыхание, и она принялась вещать всякий вдохновенный бред. Всё то же самое — пошлые шутки, цитаты… Она могла быть такой, как и все, чему радовалась безмерно. Но для этого требовалось всеми правдами и неправдами заглушить в себе голос тоски. Забыть, что живёт она не той жизнью, какой надо бы, но как выглядит "та" она не знает.
Ада выбрала второй вариант и осталась в баре с одногруппниками. Что-то удерживало её здесь.
Где-то за другим столиком, мелькнули ярко-жёлтые глаза. Ада подумала, что там находится зеркало, однако никакого зеркала там не висело. «Должно быть, игра света. Или белочка» — решила она.
Да и не такие уж они жёлтые, совсем не как у неё. Скорее уж золотые…
— Вот и я говорю: хватит сопли разводить, а найди работу, найди парня, и возьми у матери денег, раз даёт. Ну как бы сделай что-нибудь! А быть на грани самоубийства каждый дурак может.
— Мне б кто предложил квартиру, я бы не выпенривалась. Она тебя бросила, и теперь искупает свою вину очень неплохим способом.
Ада слегка обалдела.
— И давно вы меня обсуждаете?
— Что? А, минут пять. Ты говори погромче, из-за музыки плохо слышно.
— Да чтоб вас…
Странное чувство опять садануло в затылок. Не то алкоголь шалил в мозгу, не то в самом деле кто-то наблюдал за нею.
— Я ни на какой не на грани самоубийства!
«Ух, чё накрутила» — подумала она.
— Ой, ну это я образно. Где депрессия, там и грань. А ты хандришь всё время. Пора уже взбодриться.
— Психотерапевты вы хреновы.
— А? Слушай, говори громче! Здесь громко, ничего не разобрать!
— Ничего. Я так.
Ада махнула рукой и потянулась к чужому бокалу.