— Спасибо, но я не могу, — сказал он, стараясь придать твердость своему голосу. — Я недавно женился и не желаю ездить ни в Европу, ни, тем более, в арабские страны. Я там ничего не забыл.

— Очень жаль, — сказал Залман и откланялся. Эли не понравилась странная улыбка, скользнувшая по тонким губам этого человека.

Надя забеременела, ушла с работы. Расходов стало больше. И как раз в это время Эли уволили. Директор супермаркета вызвал его и, пряча глаза, что-то пробормотал о сокращении штатов.

Потянулась длинная вереница тусклых дней. Каждое утро Эли носился по Тель-Авиву, как борзая, в поисках работы. Но словно злой рок тяготел над ним. Его нигде не брали.

Для активного, динамичного человека вынужденное безделье не только тяжелое несчастье, но и унижение. Эли впал в депрессию. Целыми днями не выходил из дома.

Однажды утром кто-то робко постучал. На пороге стоял улыбающийся Залман.

— Я не понимаю, почему ты не хочешь работать у нас, — сказал он, добродушно щурясь. — Прекрасная зарплата. За полгода ты овладеешь профессией. Потом захочешь — уйдешь, захочешь — останешься.

Эли согласился. Через полгода он стал асом израильской разведки.

Нелегко объективно оценить заслуги тайного агента. В случае Эли Коэна эта задача становится почти невыполнимой.

В 60-е годы сирийская правящая партия БААС вступила в политический конфликт с президентом Египта Насером и со своими идеологическими конкурентами в Багдаде. У БААС было много врагов в арабском мире, усмотревших в деле Эли Коэна прекрасный предлог для нападок на сирийский режим.

Арабская печать много писала о невероятных достижениях Эли Коэна и о глубине его проникновения в сирийскую правящую верхушку.

Согласно арабской периодике, Эли Коэн был членом правления БААС, руководил партийной пропагандой, организовал в Аргентине фонд пожертвований в партийную кассу, должен был получить министерский портфель и являлся закадычным другом президента Сирии Амина Хафеза. С ним Эли Коэн познакомился в бытность Хафеза военным атташе в Аргентине. Эли, игравший в Буэнос-Айресе роль преуспевающего коммерсанта, сблизился с Хафезом после того, как подарил его жене меховую шубу…

Арабские газеты утверждали, что Эли Коэн сопровождал начальника Объединенного штаба арабских армий египетского фельдмаршала Амера в его инспекционной поездке вдоль истоков реки Иордан.

С особым удовольствием арабские газеты расписывали оргии, которые, якобы, Эли Коэн устраивал на своей вилле для представителей сирийских высокопоставленных кругов.

Сегодня, спустя десятилетия после казни Эли Коэна, бессмысленно пытаться отделить истину от вымысла. Все же кое-что можно установить.

Эли Коэн не входил в руководство партии БААС, потому что израильские шефы приказали ему сохранить аргентинский паспорт. Руководителям Мосада казалось, что аргентинскому подданному будет легче выехать из Сирии в случае опасности. Ему было приказано также не солидаризироваться ни с одной из враждующих группировок в БААС из опасения, что Кемаль Амин Таабе может стать случайной жертвой внутрипартийных разборок.

Тем не менее, Эли считался в Дамаске креатурой сильного человека партии БААС — Амина Хафеза.

Когда выяснилось, кем в действительности был Кемаль Амин Таабе, президент Хафез и его люди очутились в водовороте грандиозного политического скандала. Правительство пало. 60 старших офицеров были арестованы. 17 из них расстреляны.

Израильский секретный агент не имеет ничего общего ни с Джеймсом Бондом, ни с другими героями шпионских сериалов. Он почти никогда не пользуется оружием, хоть и умеет им владеть.

«Пересаженный» в глубокий тыл врага, он врастает в почву, меняет имя, фамилию, привычки, манеру поведения. Маска, которую он носит, никогда не снимается, прирастает к лицу.