И в этот миг дух ударил ещё сильнее по заслонке. Дара вскрикнула, упёрлась в неё сильнее, и железо вдруг раскалилось в её руках докрасна. Она отпрянула назад, прижимая к груди руки. Но сама Дара не обожглась. Зато дух завыл от боли. Заслонка была горячей, будто только вышла из-под кузнечного молота. В печи зашуршало ещё громче, и звук потянулся наверх, дух пополз обратно по трубе.

Собака визжала, надрываясь от лая. Веся плакала.

– Отпусти, отпусти. Мы должны помочь Серому.

Дара кинулась к окну, приоткрыла ставни и осторожно выглянула. Бледное пятно пронеслось мимо с плачем.

Вдруг петух пропел в курятнике. Закудахтали птицы, и Ежи закричал выпью в хлеву. Все в доме замерли, притихли. Долго они слушали, как кричали птицы. И снова стало тихо. Дара прикрыла ставни, заперла.

Старый Барсук поднялся, взял топор из угла, Ждане в руку сунул нож. Дара сама взяла из отцовского сундука топор, не тот, которым кололи дрова, другой, ещё прадеда, который ходил с княжеским ополчением биться со степняками.

Они ждали. Молча, каждый на своём месте. Во дворе долго было тихо. Дара пыталась увидеть духов вокруг избы, но от волнения никого, кроме домового в углу, не заметила.

Мачеха дышала громко, а Дара вовсе боялась вдохнуть. Крепче она ухватила топор, подошла ко входной двери, надеясь услышать что-нибудь.

В окно постучали.

Веся взвизгнула, прижалась к матери.

Стук повторился.

Дара сделала шаг и замерла на пороге сеней, не в силах больше пошевелиться. Снова стук. Ставни шатались. Стук. Удар. Удар. Лупили со всей силы, отчаянно, зло. Веся кричала без умолку, Ждана молилась, плакала.

Медленно Барсук подошёл к окну.

– Кто там?

И снова стало тихо. Только шаги из стороны в сторону, из стороны в сторону.

Они просидели до рассвета, не могли заснуть. Петух не пропел, когда рассвело. Барсук первым решился выйти из дома.

– Никого! – крикнул он женщинам.

Дара выглянула из сеней, щурясь от света.

Верёвка, на которой сидел пёс, оборвалась. Сам Серый лежал в стороне, прижав уши к голове. Веся вырвалась из объятий матери, кинулась к нему, обняла, расцеловала. Пёс пристыженно помахал хвостом, прижался к земле и отказался вставать.

Ждана поторопилась в курятник. Дверь была приоткрыта, и женщина не стала даже заходить внутрь, так и осталась стоять снаружи. Отвернулась, закрывая рот рукой. По щекам её потекли слёзы. Дара обошла мачеху, распахнула дверь настежь и задержала дыхание. В нос ударил запах крови. Перья и кровь. Красное, всё вокруг было красное.