Петух никак не мог накричаться. Выл Ежи протяжно, точно баба, похоронившая мужа. Даре хотелось заткнуть уши обеими руками, но она крепко держала ладонь деда.

– Я не хочу в лес, – повторила она еле слышно.

Бесцветные старческие глаза заблестели от слёз, мозолистой рукой Барсук погладил внучку по волосам.

– И я не хотел тебя туда отпускать. Я просил тебя, умолял держаться подальше от леса и чародейства. Сколько раз предупреждал, чтобы не водилась с духами и колдунами. А ты что натворила?

Дара плотно поджала губы.

– Я не пойду.

– Как так?

– А вот так!

Она вскочила, отпрянула в сторону.

– Как я могу верить словам моей матери? Как? Она обещала вернуться за мной, но так и не вернулась. Может, и про лешего она соврала? Наплела тебе сказок, а ты и рад поверить…

– Чернава…

– Соврала. Не знала, куда деть нагулянного ребёнка, вот и сочинила сказочку, чтобы тебя запугать. Вы ведь не хотели меня брать, но побоялись чародейке отказать? А потом, верно, стыдно было от меня избавиться? Мать нарочно пригрозила тебе лешим, чтобы ты меня на мороз не выкинул.

– Да я бы никогда! Что за дурь ты плетёшь?

– А в лес, значит, готов? Тогда бы лучше сразу бросил меня в прорубь, ещё когда я была младенцем!

Она сорвалась и кинулась в дом, тут же пожалев об этом. Внутри по-прежнему была сестра. Лицо её раскраснелось от слёз, точно свёкла. Она оторвала голову от груди матери и посмотрела опустошённо на Дару.

– Вот ты… ты…

Она облизнула губы, пальцами сжала ткань на плечах Жданы.

– Тихо, доченька, тихо, – мачеха погладила её по голове, кисточкой платка попыталась утереть слёзы.

– Чего слёзы лить? Вот увидишь, ты забудешь о Милоше уже через седмицу.

В ответ Веся стрельнула злыми глазами, и Дара попятилась назад. На миг она поверила, что сестра опять бросится на неё с кулаками.