И только тогда заговорила с сестрой:

– Я ухожу в Великий лес.

Веся даже не пошевелилась.

– Я не знаю, когда вернусь и вернусь ли вообще, – продолжила Дара. – Мне придётся идти к избушке Златы.

Сестра молчала, упрямо поджав губы.

Ждана завернула в узелок хлеба и яиц.

– Даже не знаю, что тебе ещё с собой в дорогу дать, – озабоченно проговорила она. – Горшочек с кашей тяжеловато нести будет? Давай я в миску деревянную положу и крепко платком обвяжу, чтобы не высыпалась.

Дара молча наблюдала за мачехой, копошившейся у печи. Барсук сидел за столом, понурив голову.

Мачеха положила на стол набитый узелок.

– Присядем на дорожку, – сказала она.

Втроём они собрались за столом. Помолились Создателю о добром пути. Помолчали. Каждый думал о своём, долго никто не заговаривал.

– Нехорошо это, надо бы Молчана дождаться, – произнесла первой Ждана. – К чему спешить? Охотников здесь отродясь не видали, всё только пугали россказнями, а кур у нас всё равно больше не осталось…

– Корову задерут, – вздохнул Барсук.

Или кого-нибудь из них.

– Нечего время терять, – решил дед. – Не маленькая уже. Сама дров наломала, сама пусть и разбирает. Иди сюда, – резко сказал он, протянул руку, прижал Дару к груди. – Как науку свою колдовскую выучишь или чего там тебя ждёт в избушке Златы, так назад ворочайся.

Дара не вырвалась, но обнять деда в ответ не смогла.

Рассвело. Пора было отправляться в путь.

– Я тебя провожу, – сказал Барсук.

Вместе они дошли до конца запруды.

– Ты не держи на меня зла, Дара, – попросил дед. – Оберегал я тебя от колдовства, покуда мог, да только ты уже взрослая и сама хозяйка своей судьбе. Видимо, суждено тебе найти избушку Златы. Твоя мать предвидела, что так случится. Она сразу меня предупредила, что ты вроде как до рождения ещё лешему обещана в услужение. Я не хотел в это верить, оберегал тебя, но…