– Почему лешему нужны только девушки? – проговорила Дара, и голос её прозвучал глухо, как из могилы.
Драган промолчал, голова вжалась в широкие плечи. В сумраке он стал ещё больше походить на ворона.
– Ответь мне, Драган, почему леший призывает к себе на службу только девушек?
– Я обещал Чернаве, что буду молчать, – процедил он сквозь зубы. – Она хотела, чтобы ты сама всё поняла.
– Она сказала, что лешему нужна плоть. Это плоть человека, так?
Колдун кивнул.
– Леший не бог, но и не человек. Он душа и тело леса, а тело порой… дряхлеет. Нужна свежая кровь.
– И поэтому ему нужно другое тело.
А только женщина способна дать новую плоть и новую жизнь.
Ещё до рождения Дара была обещана Великому лесу. Она не была хозяйкой собственной жизни. Её душой и телом владел леший.
Но он не являлся богом. Морана-пряха держала в своих руках нити всех человеческих судеб.
Кожу терзал нестерпимый зуд. Пальцы потянулись к груди, пытаясь унять проклятую чесотку, и нащупали тонкие перья, прорывающиеся наружу. Милош подскочил. На лбу выступил холодный пот.
Милош запустил обе руки под рубаху, но кожа была гладкой. Долго он ощупывал самого себя, и всё казалось, что вот-вот он найдёт соколиное перо.
Приснилось. Всё только приснилось. Страхи оживали в темноте, когда разум слабел. Каждую ночь видения повторялись, и лишь чудом Милош сдерживал собственный крик и благодарил Создателя, что Ежи и Веся не прознали про его слабость. Невыносимы стали бы их сочувствие и жалость. И без того слишком долго его жизнь находилась в чужих руках.
Но ночью в темноте никто не мог заметить, как он напуган.
В щели под дверью мелькнула тень. В сенях горел слабый свет. Скрипнула дверь. За прикрытыми ставнями заворчал снег. Милош огляделся. Место Дары пустовало, а вместе с ней всех трёх Воронов.
Милош торопливо поднялся и поспешил одеться. Заворочался Ежи.
– Ты куда? – сонно спросил он.
Милош нагнулся над ним, тихо прошептал на ухо:
– Вороны собрались куда-то и забрали с собой Дару. Я хочу проследить. Не буди Весю. Постараюсь вернуться так, чтобы никто меня не заметил.