Игнат рубит рукой воздух.
— Я случайно услышал, как она говорила по телефону с твоим бывшим мужем и докладывала буквально всё: во сколько на работу пришла, сколько раз кофе выпила,
Яна внезапно подскакивает и хватает меня за руку.
— Пожалуйста, попросите его, чтобы он меня не увольнял, — плачет и шепчет она.
Но Аскарову, уверена, и так все слышно.
— Яна! — злится он.
Отпустив меня, девушка подбегает к нему.
— Игнат Артурович, это нечестно! Вы не имеете права!
— Берлизова, ты охренела?!
Они начинают спорить, но это однозначно не то, при чем я хотела бы сейчас присутствовать. Потому я трусливо сбегаю и второпях набираю Тимура. Опять ни-че-го.
Игнат усугубляет ситуацию, придя ко мне. Я вздыхаю, взмахиваю рукой, снова отвлекаясь от работы. Тимур не отвечает на звонки, и только дела позволяют не думать об этом.
— Прости, не хочу тебя огорчать…
— Ты уже сделал это, — перебиваю его я.
— В субботу вечером, мать… — произносит он с омерзением, скрипя зубами, — мать Тимура за соседним столом рассказывала другой женщине, как ее драгоценный сын, наконец, с той девушкой, с которой ему будет лучше.
Если бы можно было сжечь взглядом человека, я бы смогла проделать это с Игнатом.
— Что ты несешь? У тебя новое хобби? Подслушивать?
Спрятав руки в карманы, он остается невозмутимым.
— Я не подслушивал разговор Яны с твоим бывшим. Это вышло
Даю себе обещание, что жду Тима до вечера, а если он продолжит игнорировать меня, больше его не побеспокою. Еще обещаю своему ребенку, что честно-честно буду заботиться впредь только о нем. К тому же, если Тимур мне действительно изменил… Боже, я не могу об этом даже думать, не могу представлять!
Он в самом деле заявляется вечером. Одетый, как всегда, с иголочки. Аккуратный, отстиранный, отглаженный, а в глазах — усталость. Но я интерпретирую это, как чувство вины, которое не спрятать. С порога, не здороваясь, задаю главный вопрос: