— Все лошади на месте, сеньор Фабрисио.

— И верховые Иноходец Капитан и Сан Мигель? И Эрмоса — тоже в деннике?

— Все на месте, — заверил конюх. — Ни одной не брали…

— Тогда — помоги нам Бог, святая Дева и все святые… С нашим господином случилось какое-то несчастье, он исчез…

Я вмешался:

— Когда вы в последний раз видели господина маркиза?

— Около получала назад, в его спальне, он там стоял и смотрел в зеркало. А я должен был, как у нас заведено, поминутно заглядывать в комнату и спрашивать маркиза о самочувствии; то я спрашивал, как господин провел ночь, то изображал его друга из Мадрида: «Небо да приветствует тебя, Болибар! Как ты доехал?» И это я повторял несколько раз, пока он изучал свое лицо перед зеркалом…

— А сегодня утром в парке?

— О, господин маркиз был сегодня очень странный. Нам всем велел спрятаться в кустах, окликать его и приветствовать. Один Бог знает, что имел в виду наш господин, но только он никогда и ничего не делает без цели и смысла…

Тем временем пришел садовник со своими помощниками. Гофмейстер обратился к ним и строго спросил:

— Вы еще ждете здесь? Вы должны выкачать воду из бассейна, и поскорее! — И — уже мне — добавил со вздохом: — Дай Бог, чтобы мы смогли его по-христиански и с честью похоронить, если найдем его тело на дне бассейна…

Я покинул дом и сообщил товарищам, что я услышал. Пока мы громко обсуждали дело, нас окликнул один офицер, который лежал на соседней повозке, — он был ранен в последнем бою.

— Болибар? — вскричал он резко. — Кто тут говорит о маркизе де Болибаре?

Офицер был одет в униформу другого полка, но я его знал. Это был лейтенант фон Рон из ганноверских гусар, с которыми мы были прошлым летом расквартированы в одной деревне. У него в груди сидела испанская пуля.

— Это я говорил, — отозвался я. — Кто такой маркиз де Болибар? Вы его знаете?

Он смотрел на меня испуганно. Глаза лихорадочно засветились.

— Схватите его, и скорее! — вскрикнул он страдальческим голосом. — Или он всех нас уничтожит!