Он чуточку подумал.

— Это испанцы из высшей знати, — предположил он, — все надуты важностью и всяко изображают печаль. Это их манера…

— А я думаю, этот маркиз де Болибар должен быть просто явным идиотом, и его люди ведут себя с ним как с идиотом и насмехаются над ним. Хозяин, конечно, объяснит нам, почему все эти садовники, кучера, конюхи и лакеи так торжественно встречают господина маркиза, а он нимало не благодарит их за это!

— Может быть, сегодня они празднуют день его святого, — отозвался капрал. — Если вы справитесь, я останусь на воздухе, мне неохота заходить в это мышиное гнездо, там и скатерть изодрана, как наше полковое знамя после штурма Талаверы, а на полу натоптано столько навоза, что хватило бы на все испанские поля до самой Малаги!

Он остался перед дверями, а я направился к владельцу «посады», который у плиты поджаривал тонкие ломтики хлеба в масле. Хозяйка устроилась на полу, мешая угли в камине, причем вместо кочерги она орудовала старым ружейным стволом.

— Кому принадлежит особняк там, перед воротами? — спросил я.

— Уважаемому человеку, — ответил хозяин. — Самому богатому и знатному человеку нашей провинции.

— Да я и сам вижу, что такой дом — не для гусей и козлов! — усмехнулся я. — Но как зовут владельца? Хозяин глянул на меня недружелюбно.

— Дом принадлежит его светлости, высокородному господину маркизу де Болибару, — пробурчал он.

— Маркиз де Болибар! — повторил я. — Этот высокомерный господин, который чересчур гордится своей знатностью?

— О нет, да как вы такое подумали? Самый приветливый и благосклонный к людям господин, несмотря на высокое происхождение! Истинно скромный христианин и вовсе не гордый, он с последним водоносом на улице беседует так же приветливо, как со священником!

— Но, верно, — возразил я, — он не в полном рассудке. Уличные мальчишки, должно быть, бегают за ним — мне так рассказывали. Дразнят его, окликают по имени, высмеивают между собой…

— Сеньор кабальеро! — испуганно возмутился хозяин. — Кто вам мог сказать такую чушь? Да в провинции не найти человека умнее, позвольте вам сказать. Крестьяне из всех деревень округи приезжают к нему, когда у них бывают затруднения — со скотом, или с женами, или из-за высоких налогов. Он всем дает советы, а если надо — помогает деньгами!

Эти слова хозяина никак не вязались у меня с той сценой, свидетелем которой я был только что. Образ старика, безразлично шествующего среди толпы шумно приветствующих его лакеев, стоял у меня перед глазами. Я хотел было рассказать хозяину о том, что видел. Но туг до моих ушей донеслась трель горна, а затем — и стук копыт. Я вышел и увидел всадников.

Наш полк прибыл. Гренадеры, грязные и покрытые потом после многочасового марша, рассаживались прямо на землю у дороги. Офицеры спрыгивали с лошадей и звали своих денщиков. Я подошел к полковнику и отдал рапорт.

Полковник выслушал меня весьма небрежно. Он осматривал местность, соображая, как лучше обустроить линию укреплений, и мысленно возводил земляные валы, бастионы, минные траншеи и редуты для обороны города.

Около повозки с вещевыми мешками офицеров стоял капитан Брокендорф. Я подошел к нему и сразу же рассказал об удивительной утренней прогулке маркиза де Болибара. Он выслушал меня, недоверчиво покачивая головой. Но лейтенант Гюнтер, присевший рядом на походное ведро, заметил:

— Среди этих испанских аристократов попадаются удивительные чудаки. Они не могут наслушаться своих бессчетных, красиво звучащих имен, которые так длинны, что за то же время можно прочитать «Отче наш». Им доставляет удовольствие целый день выслушивать из уст своих лакеев свой полный титул. Когда я жил в Саламанке на квартире у одного графа де Вейра…

И он рассказал сцену, которую наблюдал в доме гордого испанского аристократа. А лейтенант Донон вдруг вмешался;

— Болибар? Ты говоришь, его зовут Болибар? Но ведь и наш маркезино был тоже Болибар!