Поэтому беспроигрышным вариантом всегда были конфеты.

Так я оказалась перед витриной «Радости мадам Шу», пытаясь не истечь слюной при виде выставленных сладостей.

– Что думаешь? – шепнула я мечу, который, как обычно, висел у меня за спиной.

Меч повернулся, подтолкнув меня к соседнему магазину одежды.

– С конфетами-то что не так? – пробурчала я. – Все любят конфеты!

И тут послышались чьи-то громкие голоса и смех. Стайка девочек немного старше меня направлялась в одёжную лавку. Одеты они все были одинаково: светло-серые бриджи, высокие чёрные ботинки и синий плащ, на голове – щегольская синяя фуражка с серебряной звездой, за исключением одной темнокожей девочки, волосы у которой были заплетены в множество чёрных косичек, она была вообще без головного убора.

Должно быть, это кадеты из Светлой Академии. Глядя на них, смеющихся, улыбающихся и беззаботных, я вдруг поняла, почему Блайз так хочет стать одной из них. Они казались такими уверенными, счастливыми, довольными. Свободными.

И если они идут в лавку Пеннивисл, то я тоже.

Я скользнула внутрь как раз перед тем, как дверь захлопнулась, стараясь держаться как можно ближе к девочкам, чтобы видеть, какие товары им понравятся. От волнения меня чуть ли не трясло.

– Я возьму для Блайз что-нибудь, что нужно кадетам, – шепнула я мечу. – Как я раньше не догадалась! Это превосходная мысль!

Меч толкнул меня в плечо.

– Ну ладно, да, это твоя превосходная мысль. Но мы же теперь команда.

Я спряталась за стойкой с шерстяными носками и наблюдала за выстроившимися у прилавка кадетами и бледным продавцом с аккуратными седыми усами, который как раз поздоровался с ними.

– А, мисс Стелла, вам опять нужна новая фуражка? Так скоро? – попенял он.

Девочка с косичками развела руками:

– Прошлая пала жертвой моих вступительных испытаний, мистер Пеннивисл. Но она погибла смертью храбрых в поединке с исключительно свирепым бормотуном, которому непременно надо было заполучить мою голову.

Кадеты что-то обсуждали между собой. Я не особенно вслушивалась, пытаясь разглядеть ценник на синей фуражке, которую мистер Пеннивисл снял с полки.

Но одно-единственное слово заставило меня навострить уши.

– …Найтингейл – можете себе представить? – сказала девочка со светлыми волосами.

– Прис, серьёзно, – сказала другая, – нельзя верить всей чепухе, которую видишь по эфирбордам. Сама знаешь, они готовы рассказывать любые нелепости, лишь бы люди обращали внимание на рекламу.