Лана тоже слышала этот разговор. Может, именно поэтому через несколько дней она сказала Михаилу:

– Знаешь, если со мной что-нибудь случится, отведи Иришку в метро. К людям. Если, конечно, она сама захочет.

– А Максима? – удивился врач.

– Ну конечно, его тоже. Им лучше здесь не оставаться без меня.

Михаил покачал головой.

– Слишком поздно. Об этом надо было думать раньше. Сейчас это очень опасно. И брось ты эти тоскливые мысли. Скорее уж что-нибудь случится со мной.

– Мы этого не переживем, – серьезно сказала Ланка.

– А я не переживу, если пострадаешь ты. И как ты себе представляешь – я приду в метро с детьми, и нам там прямо так обрадуются? Еще несколько ртов, которых надо кормить. Вопрос в том, не прогонят ли нас обратно. А может, и вовсе убьют, не разобравшись.

– А ты хочешь, чтобы они здесь совсем одичали? Я хотя бы читаю им сказки, стараюсь рассказывать что-то из истории, чтобы они хоть чем-то отличались от животных.

– Ты же раньше говорила, что наоборот, они скорее одичают в метро. Что там вообще скоро все погибнут.

Ланка ничего не ответила, только умоляюще поглядела на него. Михаил удивился – в кои-то веки жена забыла свои истории о месте силы, о костях предков, и говорила, как обычная женщина, обеспокоенная судьбой своих детей. Но он вовсе не был уверен, что завтра она будет настроена так же. Интересно, что на нее влияет – фазы луны или гипотетический ментал, сидящий на холме? Он уже готов был уверовать и в ментала.

– Круг замкнулся, – пробормотал врач, – когда-то здесь жили первобытные племена, и скоро будут вновь жить дикари – наши дети. Наверное, каменные наконечники, оставленные предками, им пригодятся. А почему ты думаешь, что с тобой что-то случится?

– Неспокойно мне, Миша, – тихо сказала она. Это был явно не пророческий стих, она действительно боялась – только вот чего?

– Не надо, – попросил Михаил, гладя ее по голове. – Мы что-нибудь придумаем. Зря ты так переживаешь.

Но он сам понимал, как фальшиво звучат его слова. А что тут можно было придумать? Знать бы еще, чего она так боится.

Он ушел от людей в поисках свободы, он хотел, чтоб никто не вмешивался в его дела, не указывал, как жить. И привык рассчитывать лишь на себя. Но это был его выбор. А как быть с детьми? Может, они хотят жить по-другому? После рассказов того разведчика у них глаза разгораются при слове «метро», хотя он старается при них вообще не упоминать об этом.

Да вот только в метро хотят, похоже, Максим и Иришка. А остальным и здесь неплохо.

На следующий день Михаила скрутило так, что он едва мог подняться. Конечно, о том, чтобы идти на вылазку, не могло быть и речи. А продукты опять заканчивались.

У Гарика болела нога. Посовещавшись, решили отправить одного Рустама. Но тут неожиданно предложил свою помощь Стас:

– Давайте я схожу вместе с парнем. Вдвоем нам легче будет управиться.