Он словно читал ее мысли. Джоанна, запинаясь, переспросила:

— Выйти за тебя замуж?

— Зачем ты пытаешься меня убедить, будто выходишь за Малкольма?

Зачарованная его испытующим взглядом, Джоанна не знала, что и отвечать.

— Сегодня вечером Малкольм звонил мне, чтобы сообщить кое-какие сведения, и, когда я спросил о вашем предполагаемом браке, он ответил, что ты его отвергла. Ты же не любишь его, Джоанна, ведь так?

— Не люблю, — прошептала она.

На лице Гранта выразилось облегчение.

— Тогда, по крайней мере, у меня есть шанс.

Джоанна рассердилась:

— Как ты можешь вести со мной такие разговоры, если через несколько недель женишься на Марии?

— Женюсь на Марии?! Откуда у тебя такие нелепые мысли? — Он был искренне удивлен.

— Я слышала, как она говорила о купленной тобой лошади, что она положит начало твоему конезаводу…

— Это был мой свадебный подарок ей и ее жениху, Роберто.

— Я уверена, что ты любил ее.

— Да, любил и люблю вот уже многие годы. Мы вместе выросли на ранчо — после того, как нас принял дед. Мария приходится мне двоюродной сестрой — она дочь моего дяди по материнской линии. Она заменяла мне сестру, который у меня никогда не было.

— О!

В это короткое восклицание Джоанна вложила всю боль и разочарование, повинна в которых была лишь она сама с ее поспешными выводами. Но Грант не дал ей времени подумать об этом. Его руки уже обнимали ее, а губы требовательно искали ее губ.

— Но это совсем не та любовь, которую я чувствую к тебе, моя дорогая.

На этот раз она не оттолкнула его, чувствуя восторг разделенной любви.

— Милая, милая Джоанна, единственная моя любовь. Я всегда знал, что это возможно. Но я — я тебе не безразличен? — бормотал он.