Он обнял Джоанну и поцеловал ее уже более пылко.

— Осторожнее, рука!

Джоанна с радостью ухватилась за этот предлог, чтобы вырваться из его объятий. Не успев окончательно прийти в себя от возбуждения и радости, Малкольм сказал:

— Извини, дорогая! Мы все наверстаем, как только ты снимешь эту чертову повязку. А теперь ты простишь, если я тебя покину? Мне надо разобраться с этими долговыми обязательствами, но мы скоро увидимся.

Джоанна с облегчением проводила его взглядом. Она была рада, что для Малкольма все так замечательно завершилось, но настроение у нее внезапно испортилось. «Наверное, это от вчерашних событий — и оттого, что пришлось лгать Гранту», — подумала она и, встряхнувшись, решила заняться оценкой, не зная лучшего способа справиться с унынием.

Рози помогла ей перенести серебро из кабинета в рабочую комнату, и остаток дня Джоанна провела, завершая описание предметов из первого шкафа в столовой. Теперь ей предстояло лишь разобраться с последним шкафом и сделать оставшиеся фотографии, о чем Джоанна и сказала Гранту за ужином. Он нахмурился.

— Зачем ты так себя изнуряешь? Я же просил тебя немного отдохнуть. Оценка может подождать: сейчас она мне не к спеху.

— Я просто не могу сидеть сложа руки, — сказала Джоанна. — Я не привыкла бездельничать.

Он с любопытством взглянул на нее.

— А ты попробуй представить, что ты здесь хозяйка, можешь?

Он и не догадывался, как больно ранила Джоанну эта его неумышленно жестокая шутка: ведь если подразумевалось, что, будучи хозяйкой, она станет его женой, то именно этого ей хотелось больше всего на свете.

— Но ведь это, кажется, не входит в мои обязанности? — сухо ответила она и, тут же испугавшись собственной резкости, поспешно добавила: — Как все-таки неудобно делать все одной рукой!

— Да, ты мне напомнила… — тут же ответил Грант. — Завтра отвезу тебя в больницу. Ты вчера здорово переутомилась: надо убедиться, что ты не причинила себе вреда.

— Отвезти меня может Берт. Ты ведь занят.

— Не настолько. Поедем утром и по дороге остановимся где-нибудь пообедать. Нам обоим не помешает отдых.

На том они и договорились.

В больнице подтвердили, что ключица срастается правильно, и даже сказали, что Джоанна может потихоньку работать левой рукой при условии, что будет делать это с умом и не станет перетруждать себя, хотя в остальное время по-прежнему придется носить повязку, чтобы уменьшить давление на ключицу. При этом известии Джоанна просияла. Они сели в машину и покатили назад.

Гранту удалось отыскать настоящий деревенский паб — приземистый, с низким потолком и выцветшей соломенной крышей, — который словно дремал на солнышке. Когда они зашли в бар, чтобы выпить по стакану сидра, Джоанна вздохнула от удовольствия.

— Как здесь мило. Настоящая лошадиная упряжка! Посмотри, как сияет медь — сразу видно, что ее начищали не одно десятилетие!

— Ты просто неисправима! — рассмеялся Грант. Он сел возле Джоанны на старую деревянную скамью и вытянул ноги, наслаждаясь отдыхом.