— Я рад, что у вас хватило мужества признаться. Я ни на секунду не поверил тому, что рассказала мне Джоанна, ибо готов поручиться головой за ее честность.

Позже Джоанна с восторгом будет вспоминать эти слова. Ну а пока Грант усадил Малкольма в кресло и почти небрежно поинтересовался:

— Зачем вы это сделали? Просто хотели мне досадить, или вам действительно нужны деньги?

— Я знаком с завещанием дядюшки Чарлза. — Увидев, что Грант удивленно поднял брови, Малкольм продолжал: — Я знал, что он мне не родственник, но он всегда относился ко мне как к сыну, а я называл его дядей. В любом случае, мне доподлинно было известно, что большая часть поместья достанется мне по наследству, если не удастся разыскать Эдварда и его семью. А поскольку это казалось весьма маловероятным, я занял под будущее наследство крупную сумму.

— С какой целью?

Джоанна с удивлением поняла, что в голосе Гранта нет ни гнева, ни осуждения, а звучит лишь искренний интерес.

— Деньги пошли на пристройки и коттеджи для персонала «Тоби Джаг». Я хотел, чтобы они получились добротными — терпеть не могу халтуры — и чтобы выглядели так, словно построены вместе с домом.

В его рвении и энтузиазме сомневаться не приходилось.

— Что ж, вам это вполне удалось. То, что вы сумели построить такой комплекс, делает вам честь.

Малкольм был поражен похвалой Гранта, но, прежде чем успел что-то сказать, Грант продолжал:

— Ознакомившись с завещанием, я понял ваше разочарование, а также причины вашей враждебности ко мне. Я чувствую, что с вами и впрямь обошлись несправедливо. Вот что я предлагаю: приносите свои долговые обязательства, и мы вместе подумаем, что с ними можно сделать. — Он улыбнулся. — Естественно, в зависимости от их размера.

В знак того, что дело улажено, Грант протянул Малкольму руку, и тот, запинаясь, принялся благодарить. Махнув рукой, Грант указал на Джоанну:

— Вам повезло, что у вас есть женщина, которой вы так дороги, что она не задумываясь готова пожертвовать собственной репутацией, лишь бы не пострадала ваша. Я надеюсь, вы этого заслуживаете, и раз так, то вас обоих ждет, должно быть, счастливое будущее.

И Грант вышел, неслышно прикрыв за собой дверь. Его слова неприятно поразили Джоанну, Малкольм же издал радостный возглас.

— Ну и ну! Как все обернулось! Мои проблемы решены — и все благодаря тебе, Джоанна, дорогая!

Он поднял ее из кресла в порыве восторга и крепко поцеловал, но она отстранилась.

— Вовсе нет. Немалую роль сыграло твое признание. Но главное — это все-таки великодушие Гранта! Подумать только — он готов выплатить твои долги! Ведь это великолепно!

— Да, это замечательно. Признаться, я ждал от него хорошей нахлобучки, так что приятно удивлен. — Но тут Малкольм все испортил, прибавив: — Хотя, с другой стороны, он вполне может себе это позволить: ведь, несмотря на всю его щедрость и великодушие, меня здорово надули с наследством.

Джоанна погрустнела, видя, что Малкольм все же затаил обиду на Чарлза Уэзерби, который, как он считал, обошелся с ним несправедливо. Слава Богу, что Грант все же ошибается и у нее с Малкольмом ничего нет. Словно угадав ее мысли, Малкольм с довольным видом сказал:

— А ты действительно готова была взять всю вину на себя? Я всегда знал, что ты не такая, как все.