— Ты хочешь сказать, что Уэзерби ничего еще не знает?

— Нет, я никому пока об этом не говорила. Если вещи действительно у тебя, то ведь неприятности грозят не только мне, но и тебе, а я этого не хочу.

— Почему?

— Ты еще спрашиваешь! Мы ведь друзья, разве нет?

В его голосе звучала ирония.

— А я думал, мы больше чем друзья?

Джоанна сделала вид, что не заметила вопросительной интонации.

— В таком случае, тем более позволь помочь тебе выпутаться из этой истории. Серебро ведь у тебя, правда?

— Нет.

Услышав ее судорожный вздох, Малкольм добавил:

— Но ты права, я действительно взял эти вещи. Сегодня утром я отнес их одному человеку и сейчас собираюсь выяснить, сколько же они все-таки стоят.

— Но ты ведь не хочешь их продать? — с нескрываемым ужасом спросила Джоанна.

Он невесело рассмеялся.

— Бедная Джоанна! Ты не можешь поверить, что на свете есть такие злодеи, которые способны лишить усадьбу Бэрдсли — а точнее, Гранта Уэзерби — ничтожной части их достояния. Ты действительно полагаешь, что он хоть немного дорожит этой коллекцией, которая тебе представляется столь ценной? С какой стати, если до смерти своего дядюшки он вообще не знал, что усадьба Бэрдсли существует на свете?! — Малкольм явно был рассержен. — Всю мою жизнь усадьба была для меня вторым домом, и я не считаю, что украл это серебро. Я всего лишь взял то, что принадлежит мне по праву. Может быть, ты не знаешь, что если бы Гранта Уэзерби не нашли, то большая часть поместья по завещанию его дядюшки отошла бы мне?

Потрясенная его поступком и ядовитым тоном, Джоанна все же нашла в себе силы возразить:

— Но ведь его нашли, и все это теперь принадлежит ему. — Она возмущенно повысила голос: — Что бы ты там ни думал и что бы ни чувствовал, неужели ты хочешь попасть за решетку по обвинению в краже? Ведь тебе грозит именно это. — Джоанна смягчилась и добавила почти ласково: — Ты не должен оказаться в такой ситуации, Малкольм.

— Твое беспокойство делает тебе честь, дорогая, но боюсь, оно слегка запоздало. Когда ты попросила меня принести серебро, а сама поднялась наверх, мне не составило труда сложить его в корзину и откланяться. Я знал, что ты еще не успела его оценить, и рассчитывал, что ты никогда не узнаешь о пропаже. — Он вздохнул.

— Есть выход. Ты сможешь встретить меня на Пэддингтонском вокзале, если я приеду в Лондон следующим же поездом? Я буду на вокзале в час. Мы заберем серебро, и я привезу его обратно. Никто даже не узнает, что оно куда-то исчезало.

Он так долго молчал, прежде чем ответить, что Джоанна решила, будто их разъединили. Но тут Малкольм устало сказал:

— Судя по всему, раз уж меня вычислили, другого выхода нет. Отлично, Джоанна, твоя взяла. Уэзерби вновь обретет свое бесценное серебро! — Он опять умолк. — Хотя в настоящий момент я не слишком тебе признателен, но в будущем я, вероятно, не раз поблагодарю тебя за то, что ты не дала мне так по-крупному свалять дурака. Жду тебя на станции.