Как на параде, стояли ракетоподобные, с хищным силуэтом истребители-бомбардировщики. Залиты топливом баки, заправлены кислородные системы. Все готово к полетам.

А перед истребителями замерли в строю офицеры и солдаты — летчики, техники, механики. Зычный голос начальника штаба чеканит рапорт:

— Товарищ полковник, полк на предполетную подготовку построен!

— Вольно!

— Воль-на! — усиленным эхом повторяет команду подполковник Дроздов.

Синоптик докладывает сводку погоды, дежурный штурман — воздушную обстановку на летный день, инженер — состояние авиационной техники. И только после этого слово берет командир полка. В мертвой тишине голос полковника звучит спокойно, даже буднично.

— О страхах своих, как сели в кабину, забудьте. Ручечку управления на взлете не дергайте: как только самолет наберет скорость, он сам плавненько отойдет от земли. Вам остается только слегка поддержать его…

Ах, как все просто!

— Посадка и того легче. Подвел самолет к бетонке — убери газ, самолет сам сядет. В общем, действуйте, как вас учили, и — никакой отсебятины. Летает первая и вторая эскадрильи. Третья — в учебную базу, на занятия.

У Зацепы комок подкатывает к горлу, до того обидно. Но приказ есть приказ. Понурив голову, он тащится замыкающим в строю. На занятия…

А небо гудит и разламывается. Дрожит земля и дребезжат оконные стекла в классе от рева взлетающих самолетов… Голос преподавателя то и дело заглушается громом двигателя…

Вечером Бирюлин докладывал по телефону Барвинскому:

— Товарищ генерал, почин сделан.

— Добро, добро! Какие ошибки были?

— Два выкатывания с полосы из-за обрыва парашютов.

— Из-за обрыва?

— Ну да, на повышенной скорости выпускали.

— Ладно, это не так страшно. Главное, люди прочувствовали, что значит новый самолет. К следующему летному дню ожидай в гости.