Вот и сегодня все ладно, все хорошо, ребята накормлены, уложены спать, а они с Гриней идут в гости: у соседей серебряная свадьба.

Нет, платье уж не так хорошо, как показалось ей с первого взгляда, вот здесь сборит, а здесь чуть подтягивает. Надо будет подделать на досуге, а пока собрать выходной костюм Грине.

Вот черный, отглаженный пиджак, вот белая рубашка. Галстук широкий, модный, с пальмами. Наденет ли его Гриня? Сказал — приготовить штатскую одежду, а она, признаться, больше любит мужа в летной форме. Кожанка на нем сидит ладно, будто влитая, и от всего его вида веет чем-то тревожно-заманчивым…

В летной форме Гриня напоминает ей того молоденького лейтенанта, который чуть не сбил ее на мотоцикле. Так они познакомились, а вскоре и поженились, и вот уже пятнадцать лет рядом с ним она чувствует себя счастливой. Когда Гриня в штатском, она смотрит на него иными, точно изумленными, глазами. В черном костюме, блистая белыми рукавами рубашки и запонками, неуклюжий и стеснительный, он напоминает ей хорошего рабочего парня, который приехал на слет передовиков и не знает, куда ему девать свои сильные руки.

Елена Сергеевна приблизила к зеркалу лицо, вгляделась в себя. Нет, конечно, для своих тридцати шести лет она неплохо выглядит. Серые глаза еще чисты и излучают мягкий свет…

Однако почему до сих пор его нет? И чтобы летали, не слышно. Она подошла к телефону, набрала номер.

— Будьте добры, позовите, пожалуйста, к телефону Гранина.

В трубке кто-то незнакомый переспросил:

— Гранина? М-м… Кто спрашивает? Жена?.. Н-не знаю, я посторонний.

Что за чушь! Посторонних в летном зале не бывает. Гриню там все знают. Может быть, новый вахтер дежурит, а летчиков никого нет? Наверное, уже выехали и с минуты на минуту войдет муж. Так и есть. В коридоре уже слышатся шаги. Но какие-то частые: должно быть, спешит, знает, что запоздал. Хорошо, что детей она уже накормила, а Гриня собирается быстро, по-солдатски. Она взглянула на часики, потом открыла дверь. На пороге стояли Бродов, Ступин, Ильчук, Кирсанов. Кто-то еще.

Сердце упало. Она вопросительно поглядела на них.

— Елена Сергеевна… Лена, разрешите войти? — чужим, незнакомым голосом попросил Бродов и взял ее за руку.

— Где Гриша?

Она смотрела на пилотов округлившимися глазами, и ее сердце наполнялось ледяным ужасом.

Летчики отвели взгляды. Судорога свела ей рот. Пол стал уходить из-под ног.

— Гришенька-а! — выдохнула Елена Сергеевна.

Мужчины едва успели ее подхватить.