Свободные, никому не подвластные звери, они продолжали наступать. Они были действительно свободны.
Собаки бросились на Ровену. Она закричала, потом завизжала, стала отбиваться и вырываться. Один пес укусил ее за ногу, другой — за бок. Серафина соскочила с камня, чтобы помочь волкодавам, но в ту же минуту между ними что-то затрепетало, зашумело, и Ровена пропала из виду.
Тотчас в небо взмыла белая сова. Серафина замерла от удивления. А потом вспомнила ту ночь в лесу, когда впервые повстречала Юрайю. Она-то думала, что сова просто его помощница, его глаза и уши в лесу. Но это была Ровена! Бородач передал свой посох ей!
И сейчас Ровена неслась вслед за сапсаном.
Серафине показалось странным, что Кесс летит слишком низко и медленно для сапсана. Она летела по течению Французской Широкой реки, вдоль неровно торчащих скал. Может быть, ей было слишком тяжело нести посох? Или она задумала что-то еще?
Но тут Серафина увидела такое, отчего сердце ее похолодело. Из-за деревьев на вершине далекой каменистой скалы выступил Бородач в длинном пальто. Его силуэт был отчетливо виден в лунном свете. У Серафины шерсть встала дыбом на загривке.
Юрайя. Он все-таки появился. Колдун заметил сапсана, уносящего его посох, и сову, быстро нагоняющую сапсана.
Серафина сорвалась с места. Она бежала к скалам, высящимся вдоль реки, потому что совершенно точно знала, как поступит Юрайя, и где она должна быть, когда это произойдет.
Вайса говорил, что Юрайя выучился колдовским искусствам, когда путешествовал по Старому Свету. И крик Юрайи, когда он обращался к белой сове, был полон не просто дружеской симпатии, но темной, сумрачной любви. Ровена умела обращаться совой так же, как это делал Бородач. Ровена была не просто сообщницей и ведьмой, которую он подослал в Билтмор, чтобы она все разведала. Она была не просто ученицей, умеющей обращаться с посохом. Она была дочерью Юрайи.
46
Серафина бежала вверх по поросшему лесом склону холма в сторону высокой скалы, на вершине которой стоял Юрайя. Черная во мраке ночи, она была невидима, но сама зорко следила за вечно ускользающим от всех колдуном. Как она и надеялась, он вдруг растворился в воздухе и, обернувшись совой, стремительно понесся к Ровене и Кесс. Именно на этот инстинкт и рассчитывала Серафина — Юрайя должен был кинуться на помощь дочери, а заодно на выручку своего драгоценного посоха.
Пока Юрайя оставался в человеческом обличье и мог наводить чары с помощью рук, Серафине было с ним не справиться. Но сейчас, когда он, нагоняя сапсана, летел низко-низко над вершинами скал, зубцами, торчащими вдоль реки, она мчалась так, как никогда в жизни еще не бегала, не сводя желтых глаз с Юрайи. Крепкие ноги легко несли ее по горным тропам. И наконец перед ней возникла та самая вершина скалы, к которой она так спешила. Серафина сделала еще один бросок, а потом прыгнула.
Она идеально рассчитала время. Пролетев вниз около тридцати футов, пантера размахнулась, а затем со всей силы врезала лапой по летящему совсем рядом Юрайе. Ее смертоносные когти пропороли птичье туловище насквозь, во все стороны посыпались перья. От удара сбитая сова перекувырнулась в воздухе.
У Серафины получилось!
Она победила старика-лесовика.
Она избавилась от своего врага.
Серафина вздохнула полной грудью. Но тут же чувство радости и счастья сменилось страхом — она падала. Земля тянула ее к себе все быстрее и быстрее. Изогнув спину, Серафина попыталась перевернуться так, чтобы приземлиться на лапы. В какой-то миг она даже успела заметить Брэдена, добежавшего до края скалы, — он с ужасом следил за ее падением.
Она падала с высоты сотни футов — это было слишком много даже для нее. Вряд ли она выживет, даже если упадет на лапы. Оставалась только одна надежда: что она прыгнула как можно дальше от края.
Серафина рухнула в реку, и брызги вокруг нее взлетели до небес. Она ощутила удар, а затем вода приняла и поглотила ее. Черное кошачье тело погрузилось глубоко-глубоко, и в то же мгновение подводные течения поволокли ее за собой. Но теперь Серафина знала, что делать. Она быстро заработала лапами и скоро поднялась на поверхность в облаке пузырьков. Глубоко вдохнула, встряхнула усами, а затем спокойно поплыла к берегу, руля хвостом.
Мимо нее проплыло окровавленное тело белой совы. Пантере хотелось искусать ее, расплющить, убедиться, что та мертва, мертва, мертва, но течение утащило пернатое тело до того, как Серафина до него дотянулась. Пришлось удовлетвориться тем, что есть.