Меня изумил спокойный тон Мадлен. Она была счастлива, что наконец узнала причину трагедии, которая преследовала ее всю жизнь. Ив хотел все объяснить, когда позже приезжал в Париж, но она отказалась его видеть. Объяснение не состоялось. Мадлен требовалось время, чтобы привыкнуть к новому взгляду на прошлое, но ясно было, что встрече оба они очень рады – рады и поражены неожиданным поворотом судьбы.
Могу сразу сказать, что Мадлен провела в Лос-Анджелесе целый месяц. И расстались они ненадолго – Ив обещал приехать в Париж будущим летом. Мы поужинали втроем. Они продолжали рассказывать мне эпизоды из прошлого, но свой роман я уже, в общем-то, закончил. Может, Мадлен через какое-то время и потеряет память, однако сейчас она казалась мне абсолютно здравомыслящей и энергичной. А вдруг это приключение пробудило у нее
Сейчас раннее утро, и мой самолет только что приземлился в Париже. Я взял такси и отправился к Мартенам. Понятия не имел, как все пройдет и кого я вообще увижу. К моему удивлению, за столом, накрытым к завтраку, меня ждала семья в полном составе.
Как ни странно, первым заговорил Жереми. «С тех пор как вы вошли в нашу семью, родители снова любят друг друга, сестра впала в депрессию, бабушка уехала в Лос-Анджелес, а я приобрел популярность. Так чего, собственно, вы еще от нас хотите?» Вопрос походил на тот, что мне задавала Лола, но звучал не столь агрессивно. Да и отвечать, пожалуй, не требовалось, речь шла скорее о констатации. Но почему он вдруг приобрел популярность? «Прямо не верится…» – начал Жереми, показывая мне свой телефон. В телефоне было видео с ним – там значилось сто тысяч просмотров. Да, именно столько. И Валери подтвердила: «С ума сойти…»
Вот что, оказывается, произошло. В день увольнения Патрик обо всем рассказал детям. Семейный совет в момент кризиса. Патрик подробно описал унижения и психологическое насилие, которому подвергался на работе. Об этом, конечно, упоминалось и за нашим первым совместным ужином, но только сейчас Жереми и Лола до конца поняли, почему отец в последнее время стал таким замкнутым. Непонятная ситуация прояснилась, и всем от этого стало легче. Патрик, вдохновленный вновь обретенной энергией, рассказал и про шторы. Ошеломленные дети восприняли это как проявление подлинного героизма. Не важно, что будут за последствия. Пусть Патрик потерял работу, зато он приобрел другое – безоговорочное восхищение детей.
Через час Жереми разместил в социальных сетях видео, где сказал, что гордится отцом, который восстал против травли. Добавив два хештега: #ЯПатрикМартен и #СдайСвоегоБосса. Пожалуй, это можно было считать вариантом #MeToo для служащих. Количество просмотров очень быстро стало расти и достигло внушительных цифр. В социальные сети буквально хлынули многочисленные свидетельства других служащих. Во всех речь шла о гонениях на работе. Объединенные совместной бедой, они больше не боялись говорить открыто; массовость выступлений уменьшала риск. Служащие обрели свободу слова.
Не прошло и двух дней, как история стала широко известна. Многие журналисты попытались связаться с подростком, создавшим целое движение, и с его отцом. Этим дело не кончилось. Движение получило такой размах, что страховой компании пришлось восстановить на работе Патрика и, разумеется, выгнать Дежюайо. Порой и современные средства связи бывают полезны. Впрочем, история оставила по себе некий след: теперь она была неотделима от имени Патрика. Годами, когда он приходил к клиентам домой, те, улыбаясь, спрашивали: «Как вам наши шторы?»
Лола сидела вместе с другими, хотя и старалась не смотреть на меня. Но я чувствовал, что в ней уже нет прежней агрессивности. Ее неприязнь ко мне уменьшилась. Она допускала, что Клеман бросил ее не из-за меня. Тем более что имелось и доказательство: он уже встречался с другой девушкой. Лола отправила меня на минное поле – разминировать самого что ни на есть ненадежного подростка. Мало того что в этой истории не обнаружилось ничего увлекательного, так я еще и с огорчением увидел, что только она и связывает Лолу с моим романом. Ужасно жаль. Но кто знает, может, когда-нибудь я опять захочу написать роман о Мартенах и тогда сделаю Лолу его главной героиней. Кем она станет? Будущее каждого человека – еще не созданный роман.
Пришло время расстаться. Конечно, я мог бы и дальше наблюдать за их жизнью, но я не люблю книги толще трехсот страниц. Достаточная причина, чтобы поставить наши отношения на паузу. Мы распрощались очень тепло, и каждый из них поблагодарил меня. На лестничной площадке я развернулся: мне захотелось навечно запечатлеть этот момент на фото. Все четверо любезно согласились и уселись на диване в гостиной, стараясь улыбаться как можно естественнее. А я внимательно смотрел на моих героев —
СЕМЬЮ МАРТЕН.
После обеда я попытался вздремнуть, чтобы отдохнуть перед встречей, но напрасно. Я был слишком возбужден. Я увижу Мари, и вернисаж подходит для этого идеально. Словно волнующее эхо первой встречи. Поистине круг замкнулся.
Я хотел что-нибудь узнать о новой выставке, но в интернет пока ничего не проникло. Годами мы с Мари делились буквально всем; она знала о продвижении моих романов, а я с волнением следил за рождением ее проектов. Мне нравилось, что мы оба занимаемся творчеством, каждый в своей области. Ей – образы, мне – слова. Мы как будто дополняли друг друга. Я восхищался ее способностью без конца искать и находить что-то новое. Мне так не хватало ее живости.
Приглашение на вернисаж было добрым знаком. Она же сказала: «Я буду рада, если ты придешь». Для нее это очень важное событие; хоть мы и расстались, бывают моменты, когда жить друг без друга невозможно.
Удачно, что мы встретимся именно на выставке. После такого долгого перерыва говорить где-нибудь в кафе было бы труднее. Когда сидишь, от тебя требуется гораздо больше, чем когда стоишь. И какое время выбрать? Обед – по-моему, слишком официально. Кофе в середине дня – еще хуже. Стаканчик ближе к вечеру – неплохо и ни к чему особенно не обязывает, не то что ужин. Встреча на вернисаже снимает эту проблему. Сразу испытываешь удовольствие от контакта. Но я все-таки сильно беспокоился из-за того, что мне предстояло. Впервые в жизни меня ждало свидание с женщиной, в которую я уже был влюблен прежде.
Когда я подошел к галерее, там успело собраться довольно много народу. Я задержался на противоположной стороне улицы, пытаясь через стекло рассмотреть, что происходит внутри. Я ждал, что в толпе приглашенных наконец появится Мари. Прошло несколько минут – и я увидел ее между чьими-то плечами. Все с ней разговаривали, все старались привлечь ее внимание, но я надеялся, что она ждет именно меня. Это так много значило – снова ее видеть, знать, что она совсем близко. Я невольно вспоминал Ива и Мадлен за стеклянной стеной. Я опять был зрителем, но в этом фильме мне суждено участвовать. У меня в нем своя роль.
Я вошел внутрь и начал рассматривать фотографии. Общее впечатление было еще радостнее, чем обычно. И неудивительно: выставка называлась «Счастье». Мари постаралась поймать разные моменты радости. На одном снимке я увидел семью из четырех человек на диване в гостиной; все они улыбались. Я невольно подумал о семье Мартен и своем фото: жизнь и искусство снова перекликались.
В какой-то момент я наконец пробился к Мари. Мы тепло обнялись, целовать ее мне не хотелось. Заговорили быстро и непринужденно, она снова повторила, что очень рада меня видеть. Я было хотел ее поздравить, но ее опять окружили другие посетители. Она успела только спросить: «Побудешь еще немного?» Я кивнул. Конечно побуду, и даже дольше, чем немного.
Да, дольше, чем немного. Увидеть ее – какое потрясение! Мне удалось сделать вид, что я спокоен, скрыть легкую дрожь. Я больше не мог себя обманывать: я месяцами не переставал надеяться на этот момент и представлять его себе. Обычно мне не хватает воображения, но роман о нашей встрече оказался исключением. В мыслях мне случалось вести с Мари долгие разговоры. Но вот сейчас она прямо здесь, всего в нескольких метрах от меня. Если она позволит вернуться к ней, что мы будем делать? Я мечтал о путешествии. Не важно куда. Сейчас все будет по-иному. Общаясь с Мартенами, я лучше понял быстротечность времени и неотложность самого важного. Я понял, что реальность – самое мощное противоядие от выдумки. Мне хотелось взять Мари за руку и просто ощутить реальность.
Через час народу на выставке стало меньше. Рассматривая какую-то фотографию, я услышал за спиной голос Мари. В точности как в первый раз. Мне это так понравилось, что я не торопился оборачиваться. Но сейчас рядом с Мари стоял незнакомый мужчина.
– Тебе нравится?