— Милый? Этот венгр? — Елена почти задохнулась от возмущения. Антон аккуратно передал девушку в руки Андре и подошёл к младшей Ипсиланти:
— Что же вы хотите, дорогая? Чтобы я угадал яд? — Кедвенс присел рядом с Виорикой и начал осмотр господина Георге.
— Не нужно ничего угадывать! Видите платок? — Виорика подняла небольшой кусок белой ткани, испачканной разводами. — Только не вдыхайте. Господин Памантеску вряд ли доверил свой автомобиль цыгану, он всегда заправлял его сам. Руки он вытер платком, а за ужином тот же платок поднёс к губам и носу.
— Полная обездвиженность. Но пульс есть. Кто же диагностировал смерть? — Антон взглянул на присутствующих.
— Он не дышал, сердце не билось. Врача среди нас нет! — Возмутился Стурдза. Антон вернулся к “пациенту”.
— Похоже на действие паров эфира.
Девушка посмотрела на цыгана:
— Баро! Что за бензин ты отнёс господину Памантеску? Уж не тот ли, каким Ружа оттирает пятна краски после киношников?!
— Да я… — он почесал голову — домна мика, я без Ружи не знаю, где что. Вы сказали — бензин. Я и взял бензин.
— Она же добавляет в него эфир! О мой бог! Антон, сделайте же что-нибудь!
— Не волнуйтесь и помогите мне: нужно его перенести!
#
Четверо молодых людей находились в кабинете, некогда принадлежавшем покойному отцу Виорики. Георге лежал на столе. Антон и младшая Ипсиланти стояли рядом. На софе красного дерева расположились Андре и Илона Драгаеску, вполне живая, хотя и весьма бледная.
— Виорика, вы нас спасли! Но как вы обо всём догадались?
Вопрос задал молодой человек. Девушка пожала плечами:
— Дорогой Пауль, я ни в чём не была уверена. Узнав вас на кухне и выслушав, я признаться, до конца вам не поверила. О том, что Иляна Сареяну — это госпожа Драгаеску, я подумала тотчас же, как открылось ваше, Пауль, имя. Знакомство их с Николаэ Стурдза и взаимная неприязнь были ощутимы любому. И я решила, что перед нами Ана — якобы покойная жена и ваша разоблачённая невеста, пришедшая отомстить.
— А то, что я сестра Аны, вы поняли по второму перстню? — Илона нежно улыбнулась, глянув на украшение.
— Да. Почему вы не сняли перстень сестры хотя бы на этот ужин? Ваша перчатка привлекала внимание.
— Её пальцы… — госпожа Драгаеску вздохнула — она была стройнее меня, и пальцы её были худы. Надев этот перстень однажды, я так и не смогла его снять. Для меня это стало знаком — моя сестра требовала отмщения. И господин Пауль разделил мой порыв.
— Вы думали, что один из нас убийца? — Продолжил Пауль Мурузи.