стала неизбежной, находившиеся в Италии сторонники Марка Антония по разрешению Октавиана свободно покинули Италию и убыли в Египет, то затем поток перебежчиков изменил своё направление, и римляне стали бежать из лагеря Марка Антония, причём его покинули даже некоторые очень близкие к нему люди. Такие изменения в симпатиях и то, что значительное количество воинов от Марка Антония бежало к Октавиану непосредственно перед битвой при Акции, говорит о том, что они разуверились в победе Антония и разочаровались в нём и что его спецслужбы были не в состоянии предотвратить подобные побеги.
Неудовлетворительно работала и личная охрана Марка Антония, в результате чего в ходе одной из вылазок, предпринятой солдатами Октавиана, Марк Антоний едва не попал в плен.
Трудно сказать, смог ли бы Марк Антоний выиграть войну, уделив больше внимания деятельности своих спецслужб и правильнее организовав пропагандистскую кампанию, но его спецслужбы работали явно хуже, чем аналогичные службы Октавиана, сумевшего обеспечить себе абсолютно надёжный тыл.
Результатом завершившейся гражданской войны было не только окончательное установление в Римской державе режима единоличной власти, ничуть не менее важным результатом стало кардинальное изменение этнической структуры римского общества.
Когда в 28 г. до н. э. установивший к тому времени единоличную власть над Римом и всей Римской державой Октавиан (будущий император Октавиан Август), воспользовавшись окончанием гражданской войны, произвёл общую перепись населения, насчитано было уже не 150 000, как при Цезаре, а 4 063 000 римских граждан, о чём Октавиан сам пишет в своей автобиографии [ «М. Ankyr.», VIII, 2]. За 17 лет, прошедших со времени предыдущей переписи, количество граждан не могло естественным путём возрасти со 150 тысяч до 4 миллионов 63 тысяч человек, т. е. в 27 раз, да ещё во время кровопролитнейшей войны, когда значительная, а возможно, и большая часть прежних граждан погибла в результате боёв и проскрипций.
Причина такого стремительного роста числа граждан была в том, что гражданство было даровано многим жителям страны для того, чтобы в условиях войны обеспечить более надёжную опору новому режиму. Решение было вынужденным. Римляне настолько обескровили себя междоусобицами, что враждующие стороны стали активно привлекать на свою сторону жителей провинций. И самым надёжным способом для этого, помимо раздачи денег, было предоставление им римского гражданства. И лидеры республиканцев — Марк Брут, Гай Кассий и в особенности опиравшийся на простолюдинов Секст Помпей, и триумвиры, в том числе и ставший в конечном итоге победителем Октавиан, не изобрели нечто новое, а поступали точно так же, как делали это ранее в период междоусобиц Гай Марий и Луций Корнелий Сулла, а затем Гней Помпей «Великий» и Гай Юлий Цезарь. Однако масштабы предоставления римского гражданства теперь многократно превзошли то, что делалось ранее.
Повествуя о жизни Октавиана Августа, римский историк Светоний Транквилл сообщает:
С окончанием гражданской войны прежние граждане Рима (те, кто получил гражданство в 45 г. до н. э. и их потомки) составляли лишь ничтожно малую часть от всех римских граждан — менее 4 %, но такая политика позволила Октавиану укрепить свой режим и стать в следующем после проведения переписи, 27 г. до н. э., Октавианом Августом — первым римским императором.
Изменения, правда, в значительно меньшей степени коснулись всаднического сословия и почти не коснулись римского сената, но постепенно новые граждане, поднимаясь по ступенькам иерархической лестницы, попадали и туда. Поскольку гражданство предоставлялось не племенам и народам, а отдельным людям, имевшим заслуги перед властью, то, получив римское гражданство, эти люди всеми силами старались перенять римские традиции, язык и культуру. Новые граждане не поглотили римскую культуру, а приняли её, они гордились получением римского гражданства и считали себя уже не представителями прежних народов, а римлянами, практически не образуя в то время национальных землячеств. Этнический состав граждан стал иным и гораздо более пёстрым, чем ранее, но национальные различия быстро стирались, потому что все разговаривали на латинском языке, было обязательным для всех граждан носить единую римскую одежду. Этому способствовали браки между новыми и прежними римскими гражданами. Ни одежда, ни язык, ни традиции римлян не претерпели изменений. Сохранению прежних римских традиций способствовало и то, что римское гражданство предоставлялось тогда в основном италикам, т. е. жителям Италии, которые уже давно стали перенимать римские обычаи и, как правило, владели латинским языком. К тому же большинство народов Италии были этнически близки к римлянам и вхождение их граждан в римское общество не требовало от них особых усилий. Общая численность населения Римской державы всё ещё в десятки раз превосходила численность граждан — большинство жителей Империи были рабами или не имели римского гражданства будучи провинциалами. Рим продолжал управляться прежней римской знатью, возглавляемой победившим Октавианом. И всё же после гражданских войн Рим окончательно стал уже не государством племён, основавших город, но государством людей самых разных народов и, прежде всего, народов Италии и Южной Галлии, объединённых полученным римским гражданством, латинским языком и римской культурой в новый римский народ.
Изменение численности римских граждан и основные причины, вызывавшие резкое снижение или резкий рост количества граждан
Когда военная опасность, побудившая Октавиана дать римское гражданство почти четырём миллионам человек исчезла, массовая раздача гражданства была прекращена и в течение следующих двадцати лет число граждан увеличилось всего лишь на 170 тысяч, достигнув к 8 г. до н. э. 4 233 000 («М. Ankyr.», VIII, 3). Но когда в начале I в. н. э. империю потрясли невиданные по размаху восстания, сначала в Иллирии, далмации и Паннонии, а затем в Германии, император был снова вынужден раздать гражданство сотням тысяч провинциалов и к 14 г. н. э. численность римских граждан достигла 4 937 000 («М. Ankyr.», VIII, 4), увеличившись теперь за двадцать два года уже на 704 тысячи человек.
Этой же тактики увеличения числа римских граждан за счёт предоставления гражданских прав жителям провинций придерживались и последующие императоры.
По переписи, проведённой в 47 г. н. э. императором Клавдием, в Империи, как утверждает Корнелий Тацит,
Из речи императора Клавдия прекрасно видно, что именно побуждало римлян и во времена Республики, и во времена Империи предоставлять римское гражданство представителям покорённых Римом народов. Положительная оценка Клавдием такого курса подтверждалась той мощью, какой достигла к тому времени Римская империя. Но увеличение числа граждан подобным образом положительно сказывалось на стабильности государства лишь до той поры, пока новые граждане вливались в состав всех остальных граждан страны, не образуя национальных землячеств и общин. Однако с конца I в. до н. э. процесс предоставления римского гражданства пошёл слишком стремительно, чтобы общество могло полностью ассимилировать новых граждан, и это привело к тому, что к середине I в. н. э. в Риме появились землячества, отстаивающие в первую очередь не интересы всего римского народа, но свои собственные, что стало отрицательно влиять на прочность Империи. В связи с этим во второй половине I в. н. э. римские императоры стали более придирчиво относиться к вопросу о предоставлении гражданства и прекратили даровать римское гражданство целым провинциям. Более того, при императоре Траяне (98—117 гг.), как свидетельствует его сохранившаяся переписка с Плинием Младшим, для того чтобы предоставить римское гражданство жителю своей провинции, даже такому высокопоставленному лицу, как наместник провинции, иногда необходимо было запрашивать личное разрешение самого императора. Причём в ряде случаев провинциалу сначала необходимо было получить гражданство столицы провинции или другого местного города, удостоенного латинского права или иных особых прав, и лишь потом ходатайствовать о предоставлении римского гражданства, а для оформления документов представлять подробную анкету, которая тщательно проверялась. Так, до наших дней сохранилось письмо, где Плиний Младший, для того чтобы предоставить римское гражданство излечившему его от тяжёлой болезни иетралипту — врачу, лечившему при помощи ванн, массажа и гимнастики, некоему Гарпократу, по такому, казалось бы, незначительному вопросу обращался с письменной просьбой к императору. «В
Сохранился и ответ императора:
Точно так же Плинию Младшему, крупнейшему чиновнику, находившемуся в фаворе у императора Траяна и бывшему в то время наместником Вифинии, приходилось просить и за нескольких других вольноотпущенников, оказавших значительные услуги ему лично, а также его родственникам и друзьям, которые не имели возможности лично обратиться к принцепсу. Ни один чиновник, даже самый высокопоставленный, не смел предоставить кому бы то ни было римское гражданство без личного разрешения императора. Причём отметим, что из переписки Плиния Младшего с императором Траяном очень хорошо видно, что при предоставлении римского гражданства никого не интересовала национальность будущего гражданина. Интересовали лишь возраст, имущественное положение и заслуги, а также прежняя прописка: по прежнему месту жительства, видимо, посылали запрос, дабы проверить, нет ли за ним каких-нибудь грехов. Из такого подхода абсолютно ясно, что ограничения на получение римского гражданства были введены императором Траяном отнюдь не из ксенофобии, а из вполне прагматичных соображений национальной безопасности.