— А у меня одна в Бергене, вторая в Эдихарде. Обе обещали ждать, — хвастливо подхватил один из берсерков.
— Что, две всего лишь? Да меня трое ждут!
Остаток вечера воины щеголяли друг перед другом количеством и качеством. Я невольно втянулся, в этот спонтанно образовавшийся балаган, и хохотал от всей души над уморительными историями похождений своих товарищей. Уснул глубоко за полночь, пристроившись поближе к своему варгу. Он хоть и пытался возражать, но быстро понял, что в этот момент с его мнением никто считаться не собирается. На улице холодало, так что его тёплый бочок был обречён заменить мне обогреватель.
Несмотря на мысли, вьющиеся в голове после задушевных разговоры с братьями по оружию, спал довольно крепко. На следующий день подняли нас, ни свет ни заря. Ну а что поделать. Полевые условия.
К обеду мы подобрались к первому укреплению. Глаза Кельвара лихорадочно блестели нетерпением. Он не раздавал тактических заданий, да и на общую стратегию махнул рукой. Мол нас много и на нашей стороне свирепые берсерки. Кому, при таких делах, нужна тактика?
В общем, единым неорганизованным стадом мы накрыли укрепление, ютившееся у небольшого притока реки. Около часа ярл кошмарил местных жителей, забившихся по углам своих домов, не получая должного отпора. Его просто некому было давать. Очевидно, предыдущий вождь Блоррохов уже здесь побывал, или, быть может, кто другой. Смысл один — ни пожитков, ни новой крови в отряд.
Берсерки напряглись, а Кельвар устроил разруху, вымещая свой гнев на брошенных ведрах и наседках, мирно пасущихся между избами.
Я едва сдерживал смех. Великий завоеватель…
Итог первого набега: несколько кочанов капусты, немного вяленного мяса и пара свежих кур. Даже не хватит, чтобы накормить «действующее войско». Перед напуганными селянами было неудобно. Забрали последние крохи, от которых нам никакого толка.
Но я решил не вмешиваться, а занять позицию наблюдателя. Временно. Единственное, что меня беспокоило, это уговор с Кельваром про вознаграждение от первых набегов. Все-таки надеялся подзаработать и раздать долги.
Ещё через несколько дней нас ожидало подобное недоразумение и по отряду прокатился недовольный рокот. Все-таки грабить беззащитные деревушки удел слабых, а берсерки таковыми себя не считали. Кровь от безделия застаивалась в венах, поднимая градус напряжения.
Тогда Бруни, выражая общее настроение войска, вызвал ярла на разговор:
— Такими темпами ты не сможешь заплатить нам, ярл Волдрекков, — он отрезал дольку от яблока и съел с ножа. — Учти, мы берём золотом, а не несушками.
— Я заплачу, — раздраженно рявкнул Кельвар.
— Думаю, я выражу общее настроение отряда, если скажу, что нам не нравится обворовывать простых селян. Это не делает нам чести. Если ты хочешь продолжить в том же духе, то тебе хватит и твоей горстки воинов. Мы за пять дней ни разу не обнажили клинки!
— По всему эти деревни были ограблены ещё до нас. Завтра мы отправимся глубже на север, куда вряд ли бы добрались другие.
— На север? Ты хочешь, чтобы мы шли пешком через Ледяной Лог? Я начинаю сомневаться в твоём здравомыслии, вождь.
— Что вы предлагаете?
— Ты говорил нам о городище Когррагов. Почему мы не идём туда?
Кельвар плотно сжал губы и обвёл присутствующих взглядом. У костра царила полная тишина, все ждали объяснений. Надежды не оправдывались и боевой дух постепенно угасал. Я причислял себя к тем, кто не понимал смысла этих мелочных набегов и тоже ждал ответ.