Но я этого не сделала. Я ни разу не изменила моему Джорджио. Я думала, что из-за его возраста… но — ошибалась. Джорджио сделал меня очень счастливой. Это не были всего лишь материальные вещи. — Ее руки дрожали. — Однако я забылась… Вы, должно быть, встревожены относительно маленькой машины?

— М-м — несколько.

— Я знала о договоренности. Сейчас машина записана на мое имя, так и останется. Имя — мое, но машина — ваша.

Роман выдохнул:

— Спасибо.

— И кое-что еще, — произнесла она.

— Да?

— Из-за вашей невезучести… Джорджио попросил меня отдать вам это. — Она передала Роману конверт. В нем было десять хрустящих стодолларовых бумажек.

— Он был удивительным человеком, — сказал Роман.

— Да, был. Я очень по нему скучаю. Вы, Роман, тоже должны по нему скучать.

— Так и происходит. — Действительно, в этот момент ему не хватало Джорджио больше, чем когда-либо в прошлом.

Фелис передвинулась ближе, их колени разделяло всего несколько дюймов.

— Роман, мы должны сделать это горе нашим общим, — прошептала она. Ее тело покачивалось, атлас скользил по грубой джинсовой ткани его брюк. — Мы должны вместе освободиться от этого. Мой Джорджио — наш Джорджио, как я говорила. Сделать женщину счастливой было для него высшим наслаждением. Он говорил мне… — Ее акцент усилился. — Он говорил мне, что и вы, Роман, испытываете наслаждение, делая женщину счастливой. Это и сила, и слабость. Он был прав, Роман? Вы испытываете наслаждение? В этом ваша слабость?

В этот миг их колени касались друг друга. Ее руки оказались на поясе блузы.

— Э… Да… Я подозреваю…

— Тогда, Роман, мы должны вместе, в память о нем, найти утешение. Он говорил мне перед смертью: «Будь счастлива, Фелис. В тебе так много женщины, не дай этому погибнуть!»

— Он говорил? — с трудом произнес Роман.

— Ну покажи мне, действительно ли ты, Роман, такой же мужчина, как и мой Джорджио! Настоящий мужчина, который делает женщину счастливой.

Пояс развязался, блуза распахнулась. Под ней были атлас и кружева. Колени Романа оказались сжатыми коленями Фелис. Ее бедра выгнулись вперед. Он не мог дышать, не вдыхая ее аромата. Палец Фелис плавно скользнул вдоль ноги, затем она согнула его и потянула. Вставка между бедрами, видимо, держалась на кнопках. Неожиданно они расстегнулись, позволив ей свободно свисать между ног влажным ароматным шлейфом.

— Покажи мне, Роман, в память о моем Джорджио, Сделай меня счастливой.